Название, вынесенное в заглавие, — это фраза из вступительной статьи прекрасного поэта Бориса Чичибабина к книге Григория Дикштейна "И отзовётся эхо...". И первая и вторая фразы, взятые в кавычки, в действительности являются ключом к творчеству человека о котором пойдёт речь.

Не буду скрывать, дорогой читатель, я — давняя и верная почитательница Григория Дикштейна, имя которого для меня равноценно слову Талант. Он человек многогранный, щедро одарённый Богом разными талантами: поэта, композитора, блестящего исполнителя своих песен, художника, скульптора...

Мы познакомились в середине 60-х годов в Харькове, в период невероятной популярности туристской песни (так тогда называл комсомол авторскую песню). Гриша уже тогда был дважды победителем городских конкурсов среди авторов (первое место в 1967 и 1968 годах). Он не часто участвовал в конкурсах, но когда участвовал, то получал только первые места. И ценность этих побед была несравненно выше побед на сегодняшних многочисленных фестивалях и фестивальчиках.

Харьков — не Москва, и его городская слава (а таковая была и есть) медленно проникала за пределы Украины

И вот в 1975 году на знаменитом Всеcоюзном Грушинском Фестивале Григорий Дикштейн снова занимает первое место (опять первое, но уже среди сотен участников), как автор песни "Оптимистическая". А когда в 1976 году Дикштейн приехал, как гость фестиваля, то и здесь он получил приз зрительских симпатий в компании с Юрием Визбором и Сергеем Никитиным. Он тогда спел песню "Прощанье с летом", которая стала туристским шлягером тех лет...

Горячей и черной

картошкой печёной

Согрей ладошки.

Мы с летом прощаясь

в огонь затухающий

дров подбросим...

Зима опрокинет

на ветви нагие

снегов лукошко,

наверно лишь завтра,

сегодня ж хозяйка

осень...

Казалось бы, немудреную "природную" тематику логически венчает последняя строфа, но уже наполненная философским смыслом:

Как тесно сидим мы,

дыханьем единым

наполнив песни!

Они не молитвы,

но ими налиты

сердец колосья...

Все тяготы буден:

что было, что будет, —

делить бы вместе!

Но смолкла гитара,

лишь облачко пара:

осень...

Григорий редко употребляет слово "бард" О себе — автор-исполнитель, о других — поющие поэты. Он говорит, что этот термин наиболее точно определяет то направление, которое возглавил Булат Окуджава в жанре авторской песни.

Судьба наградила его близким знакомством со многими яркими личностями. В своём "цехе" это: Окуджава, Визбор, Клячкин, Кукин, Городницкий, Ким, Дольский, Долина... Список можно продолжать и продолжать. Все они бывали у него в доме (и не раз). Бывали у него и Евгений Евтушенко, и Юна Мориц. У Давида Самойлова он сам бывал на даче в Пярну. Но особенно близки они были с великолепным поэтом-харьковчанином Борисом Чичибабиным. Это его перу принадлежит надпись на Гришиной афише:

"...То что я читал и слышал, было подлинной поэзией, то есть, самым главным, обнадёживающим и прекрасным в этой жизни..." Ну что тут можно добавить? Разве что сакраментальное: "нет пророков в своём отечестве"? И вправду! Вышел в Чехии сборник лучших авторов бывшего Союза — он там в двадцатке, вышел в Словакии такой же из восемнадцати авторов — и он там. А имена-то самые-самые: Окуджава, Визбор, Ким... В общем, понятно...

По моим достоверным сведениям, Дикштейна сейчас слушают и поют не только в бывших республиках Союза, но и в Америке (где он проживает в городе Чикаго) , в Израиле, Германии, Австралии — т.е. повсюду, где живут "наши".

Но мой рассказ о Григории Дикштейне был бы неполным, если бы я не рассказала о его музыкальных композициях. Мне — историку театра — особенно дороги две его работы : "До третьих петухов" по сказке В.М.Шукшина и "Как это делалось..." — композиция по прозе И.Э.Бабеля.

Литературный спектакль "До третьих петухов" раз в месяц в течении двух лет (1982 -83) шел в нашей харьковской филармонии. Вы не поверите, перед началом спектакля на улице Сумской, где была тогда расположена филармония, останавливалось движение. Публика "ломилась" в сравнительно небольшой зал, с трудом просачиваясь через узкую входную дверь . Толпа мешала проезду транспорта... Успех был грандиозный!

Гриша уже начал работать над песнями к прозе И. Бабеля, когда его пригласили "показаться" в театре Маяковского в Москве. Гончаров ставил бабелевский "Закат" и искал музыкальное решение спектакля. Гришины песни там были встречены с восторгом. И не страшно, что им не нашлось места в спектакле. Зато вышла на "Мелодии" пластинка с этими песнями. Ещё до выхода пластинки я рассказала моему шефу, С.В. Образцову, о этом цикле гришиных песен (я тогда уже работала в Москве и была помощницей С.В. Образцова). Он попросил меня принести запись этих песен, ибо уже слышал от знакомых актёров восторженные отзывы о них. Я с удовольствие принесла ему кассету с песнями Григория Дикштейна. Он внимательно послушал их и сказал: "Да, Ваш земляк, Светлана Александровна, очень талантливый человек." А я в этом и не сомневалась...

Бабелевский текст при записи пластинки должен был читать неповторимый Зиновий Гердт. Однако, он настоял, чтобы текст от автора читал автор песен, т.е. Григорий Дикштейн. В таком варианте и вышла эта пластинка в 1990 году. Это была уже вторая пластинка Григория Дикштейна, выпущенная "Мелодией". Первая вышла в 1987 году ("И отзовётся эхо"), а третья была записана в 1990, но увидела свет только в Америке в1999. Это второй компакт диск Григория — "Старое танго с секретом". А первый диск записанный в Америке, "Крылья клееные воском", включает в себя только песни написанные уже в Америке.

Драматична история попадания Григория Дикштейна в Америку. В 1991 году он был в Чикаго на Фестивале Русского искусства, после которого совершил небольшое турне по Америке с концертами. В 1992 году он получил повторное приглашение в страну и поехал с очередным туром выступлений. В это время, его дочь, тележурналистка, выпустила документальный фильм о выходящей в Харькове фашистской газете "Нова Украина". Как следствие — угрозы и... пожар в доме. Возвращаться было некуда. Семья связалась с Григорием. Решение было принято: оставаться опасно, уезжайте. И вот уже 6 лет они здесь.

Всё складывалось непросто. Однако уже в 1995 году Григорий выпустил книгу песен и стихов, в том же году вышел магнитный альбом новых песен "Две души", четвёртый год он ведёт цикл передач "Поющие поэты" на радио "Новая жизнь" в Чикаго, буквально в эти дни идёт повторный цикл из трёх передач популярного ведущего программы на русском телевидении WMNB, Ивана Менджирицкого "Сядь со мною рядом" . Герой этих передач Григорий Дикштейн. Вот и сейчас, в момепнт, когда я пишу эти строки, WMNB транслирует очередную серию передачи и звучит гришина песня "Памяти Булата Окуджавы":

Моё сердце горюет и сетует.

Моя память от боли седа...

А Поэт себе с Богом беседует,

Впрочем, он это делал всегда.

Голос тихий по-прежнему слышен нам,

Города, океанов слюда,—

Всё внизу... А они о возвышенном!

Впрочем, он это делал всегда.

Весь распахнут с Любовью и Ревностью,

Вечной книги листает года,

Поражая своей откровенностью,

Впрочем он это делал всегда.

Чтоб сегодня знакомою улицей,

Там, где новой беды невода,

С Александром Сергеичем прогуливаться...

Впрочем, он это делал всегда...

Средь великих... Им руки не тискает...

А душа и светла и горда

Всё поёт, не юлит, не заискивает,

Впрочем, он это делал всегда...

Юный Моцарт со скрипочкой старою

Рядом с ним улыбнётся с небес...

А гитара... Да Бог с ней с гитарою...

Он Поэт и с гитарой и без...

"О чём ты мечтаешь, Гриша?" — спросила я Григория Дикштейна после удачных выступлений в Сан-Франциско.

"Написать книгу о моих встречах с поэтами поющими и не поющими, Хочу выступить в городах России и Украины и в первую очередь в моём родном Харькове. А главное — хочу видеть моих родных и близких здоровыми и счастливыми. И у меня чтоб хватило здоровья и сил осуществить задуманное".

Успехов тебе! Удачи, дорогой Гриша!

Светлана Смелянская

Кандидат искусствоведения.

Сан-Франциско