0.

Итак! Свершилось! Полгода вечного зова завершились конкретным и вполне материальным воплощением: свеженьким! полным!! с авторскими правками!!! сборником песен и абсолютно! новой!! да еще с хорошим качеством!!! кассетой.

Нет, восторг не преувеличен. Для меня все началось в прошедшее предновогодье, когда я впервые услышал Андрея Земскова на затертой кассете, скупо обозначенной "Почти Вертикально" / "Беспредельная Весна", где еле-еле можно было расслышать слова и которую я, тем не менее, слушал еще и еще, переписывал и давал всем своим знакомым. Песни выводили из себя вовне, со всех окрестных птиц слетали крыши, короче, равного по силе воздействия я не встречал уже давно...

Потом, конечно, чувства несколько улеглись, уступив место рациональному. Начались попытки связаться, странным образом пресекаемые кем-то извне: все письма, как простые, так и электронные, оставались без ответа. Все знакомые, как отсюда, так и оттуда, уезжали в Хабаровск, оставались там, меняли адрес, женились, выходили замуж и всеми прочими способами увиливали от общения. Даже если связь с Дальним Востоком возникала, любое упоминание об Андрее обрывало тонкую только что сшитую белую нить. Появились подозрения о некоем существующем табу...

К концу весны стали поступать первые отклики, однако все материалы ограничивались парой кассет (правда уже чуть лучшего качества), собственноручно и руками помощниц набранными текстами (оные размещены на сайте) и маленькой фотографией, по которой, однако, и впечатления не создашь — все настолько смутно, что когда в автобусе, направляющемся на фестиваль в Байкальск, некий человек с гитарой, с которым мы разговорились, представился: "Андрей, с Дальнего Востока", — первая мысль была шальной, но соответствующей. Впоследствии оказалось, что я был не так далек от истины, как могло бы быть — именно от Андрея Кухарева, который помимо всего прочего был направлен для налаживания контактов с "Полнолунием", и были получены кассета со сборником...

1.

"...Можно звать версификатора поэтом..."

Щелк. Кассета в магнитофоне. Мандраж ожидания. Первые песни — "визитные карточки" Андрея "Беспредельная Весна" и "Месяц" — о них только молчать! (по системе оценок Ланцберга: если автору говорят спасибо за песню, значит она никуда не годится; если хвалят — среднего паршива, так, на троечку; если ругают — песня очень неплоха или даже хороша; ну а шедевры уже не обсуждаются). Следом не менее замечательные "Бродяга" и "Степь". С нетерпением встречаю первую из новых — "Скоморошью Дорожную", посвященную Леониду Сергееву...

Нет, все здорово! Ни в коем случае не скажешь: "Вышла вся в котомке соль, отсырели спички"! Услышал бы я такую песню у любого другого автора!.. Что же еще нужно? Вот, блин, ожидания — ожидания да воспоминания о прошлом! — Ведь прежде ВСЕ ОНИ "били метко по телам, да по душам". А здесь сумрачность какая-то в ощущениях, да и "солнце, словно колесо чичиковой брички, за кордон, за горизонт закатилось". Ну да ладно: "никто горя не избег — всем бывало горько..." — всех "за веселый стол", "на скатерочке в избе — хлеб да самогонка..." Пусть "бредет вечерний звон кабаками"...

Я вообще не против кабацких, босяцких и прочих злободневных песен — просто не люблю их. А уж сейчас, когда в той же Москве их число близится к общему числу песен, тем паче...

Здесь дело не в том, что абсолютно нормально, когда в них в одном абзаце "Не курю, браток, извини...", а через несколько строчек: "Мы, куря у форточки, ждем..." И не в упоминаниях зон, "Мерседесов" и Шварцнеггеров — последний, кстати (оказавшийся древним римлянином! по ту сторону врат сновидения!!), по песне очень замечательная (по крайней мере, среди вышибал) личность. А в том, что такие песни, ИМХО, слушателя "выбрасывает в явь", причем на черную ее полосу, где все и так знают, что "в Белом Доме тот же бардак, в желтом доме тот же дурдом", "что отняли газ и воду" — ладно не устроили конец света! (электричества то бишь), что "цены — хоть ложись и помирай..."

И пусть замечательно, что то, "что положено тушенке, не положено быку" — да приумножатся их стада!; что кто-то мечтает о том, "чтобы самых разных денег были полные карманы, чтобы не было проблемы с баней, с пивом и с едой" — да приумножатся стада тех, кто не мечтает, а имеет!; что песни (про пиво, например) заказываются всякими богатыми спонсорами — да не оскудеет рука дающего... Но!

Хочется, повторю, чтобы песни "били метко по телам, да по душам", и не через две на третью, а сплошь — мечта идиота, да? Нет, правда! Хотя логично, что при таком количестве пишущихся песен — под 30 написано Андреем за прошлый год, под 20 — за первую половину этого — каждая не может быть шедевром. Или может все проще: нет шедевров на любой вкус? Те — были для меня, эти — еще для кого-то. Тоже способ не оказаться в ситуации: "песни есть, да петь их — кому?" Но... Вновь "но".

Что в итоге? В итоге вытаскиваю кассету с чувством легкого разочарования. Неважно, что все равно слушаю вновь и вновь...

2.

"Семь женщин тебя любили, осталась одна, —

Она бесконечно просто зовется – Дорога".

...Слушаю вновь и вновь — и ведь хочется поставить на начало. Даже самому странно! Мало того, чем дальше, тем больше! Наркотик — он и в Африке наркотик! (Чтобы автора не привлекли, его ответ: "Владивосток — это не Африка") Может дело в старых песнях? (старых! — 2-3-4 года назад написаны!) Но нет, не перематываю же все время на "По Вертикали" и "Песню Красного Волка"... И ударом по сердцу: "а мы — на разных параллелях, пересекающихся на краю земли", "я вернусь к тебе Летучим Голландцем с пообшарпанной штормами душою"...

Так значит, петляя "по семи кругам любви семь нечетных лет", все-таки движешься к встрече "на перекрестке всех дорог". А поразительное разнообразие стилей: и "пост-бард" (если так можно обозвать "Беспредельную весну", "По вертикали" и т.д.), и более классическое направление (вплоть до митяевщины), которое, возможно к сожалению, в последнее время доминирует, и рок-н-ролл (есть планы сделать чисто роковую программу в электричестве), и фольклор; совершенно несопоставимые "Вот и Славно" ("лампада костра под иконою неба, и столбы-костыли вдоль увечных дорог") и "Добрая Песня" ("это зомби, а зомби здесь тихие!"), посвящение Владимиру Ланцбергу "Домик на Горе" ("если бы не он, не знали б мы такое местечко на земле, как улица Весна") и панковская дурка "Песенка для Вестерна" ("вигвам с подземным ходом на чердак готовится в космический полет") — все это лишь поиски себя ("то ли птицы мы теперь — крылья в иле все, то ли рыбы — плавники вязнут в облаке") и лишь дорога "по пятам своей собственной тени... по следам своей битой любви".

И главное, чтобы хоть изредка на этой дороге встречалось НАСТОЯЩЕЕ — закономерный итог всех поисков, чтобы находились слова и аккорды, объединенные в новые шедевры, которые будут звучать "через тысячу веков и галактик — расстояние, поверь небольшое..."

Александр Филатов, август, 1999