"... В "Карнеги-холл" я бы выступил", "... по большому счету сексом заниматься не стоит", "...пошлость ранит гораздо больше"

Сии строки я пишу с расчетом на то, что человек, о котором пойдет речь, вам знаком. Но а если это не так, то, возможно, вас заинтересует творчество этой поистине уникальной личности. Речь пойдет об иркутском поэте и музыканте Романе Гаврилине

Роман Гаврилин имеет довольно обширную аудиторию почитателей: от самых старых рокеров до подрастающего поколения. Кстати, зарегистрирован следующий момент. Когда Рома записал свой первый альбом ( а это было где-то 1990-й год ), и одна из записей попала в руки каким-то гопникам ( тогда это определение было еще в силе ), то и те прониклись его музыкой.

Сейчас Роман работает оператором на "7 канале". Он считает, что из всего того, чем он занимался, эта работа наиболее приемлема. Правда, творчества заменить не может, даже заполнить какую— то пустоту.

— Что будет, если ты вдруг не сможешь ничего больше написать?

— Не стоит отчаиваться вообще, что бы с тобой не происходило. Не пишу песни, значит не дано мне. Пишу — значит дано. И вот так во всем.

Гаврилин, его музыка и как все начиналось

А начиналось все в старые добрые времена, когда Рома был еще молод и полон сил. Тогда-то он и познакомился с Алексеем Рыбаковым, не без помощи которого записал свой первый альбом.

— Первая запись была с Рыбой. Ко мне, помню приехал Бенников (старший) с Савчуком, и мы поехали в "Университетский". Там записали 4 песни. Это была обычная игра в две гитары, на, в принципе, по тем временам запись получилась хорошая. Ее многие переписывали...

— Рома, как ты написал свою первую песню? Ты ее помнишь?

— Я не помню, как именно это произошло, а толчком послужило скорее то, что я знал какой-то набор аккордов, достаточно традиционный, сыграл в определенном веселом ритме... Песня эта была про моего друга Кэпса.

— Это что ли "Капитан, Капитан..." ("Капитан, Капитан, налей мне еще стакан...")

— Да... Кэпс, Кэпс, Капс, ... Швэпс. Смысл песни достаточно подходил под наши с ним отношения.

Гаврилин и rock-n-roll

— Рома, кто, по твоему, из музыкантов Иркутска заслуживает уважения?

— Мазитов заслуживает уважения.

— Некоторые считают, что Мазитов "умер" лет пять назад.

— Да это не имеет значения.

— А в целом как ты относишься к понятию "рок-музыка" и кого бы тебе хотелось выделить из отечественных рок-музыкантов?

— Для себя я решил, что рок-музыку я не люблю. Музыка не является первым планом. На первом — смысл, идея. Важен дух, чувство, которое тебя посещает при прослушивании того или иного произведения. Гребенщикова, например, нельзя назвать "рокером". Гребенщиков нравился в свое время. Сейчас ничего не могу выделить.

— Как ты относишься к тому, что тебя определяют как рок-барда?

— Скорее всего не очень хорошо. Достаточно нелепо звучит.

— Тебе бы хотелось играть с группой?

— Теоретически да, практически нет. В принципе, я полагаю, что это не плохо, а вообще, душевное мое состояние никак к этому не располагает.

Гаврилин и "кинематограф"

— Рома, недавно был снят клип на две твои песни. Сам ты в съемках участия не принимал. Наверное тем, кто видел этот ролик было бы интересно узнать твое отношение к нему.

— Хорошее отношение. Я слышал различные отзывы.

... По-моему, нелепо мнение, что видеоряд не совпадает с текстом песни. Он и не должен совпадать. Получился небольшой фильм, озвученный моей музыкой.

Гаврилин и туманное будущее

— Что должно появиться, то появиться.

— Если тебе предложат выступать?

— Смотря где... Если б в "Карнеги-холл", я б согласился. Одно дело на домашних вечеринках, а выступать... я чувствую в этом обман, как бы залежалый товар. Все это уже сделано. Зачем оживлять искусственно.

Гаврилин и наркотики

В данное время Роман предпочитает водку. Песни пишет только в трезвом состоянии.

— Бог его знает, что бы со мной было, если б я не употреблял всяких средств. Я, может быть, другим человеком каким-то был. Но так как я их употреблял, стал таким, какой я есть. Видимо, это как-то связанно. Существует связь между жизнью человека и его творчеством, но я не считаю, что наркотики — это действительно "дверь" в иные миры.

— Ты не думаешь, что это способствует иному взгляду на мир?

— Нет, не может это способствовать в той же мере, как любое иное действие человека способствует его изменению какому-то. Но я не считаю, что оно чем-то отличается от какого-нибудь строгания досок.

— Рома, похоже, ты не романтик?

— Нет... Вот у меня есть друг Кэпс, который так и говорит: "Рома! Ты не романтик". Потому что когда он мне говорит: "Давай застрелимся", я сразу спрашиваю, где мы возьмем пистолеты...

Гаврилин и религия

— Вера-то имеется... Религия — это на самом деле не вера. В искусстве есть различные течения, но настоящее-то — оно рождается, когда человек знает эти течения но делает по-своему. Так и в религии.

Для того, чтобы быть с богом, уж никак нельзя быть приверженцем какой-то религии. Чтобы установить контакт со всевышним, не надо быть православным или же наоборот — кришнаитом.

Гаврилин и sex

— По моему глубокому убеждению, секс — это глубокий грех. Хотя грех — это понятие христианское, такими понятиями я оперирую в силу привычки. По большому счету, сексом заниматься не нужно.

Это не только ничего не дает, но отнимает много...

Как и наркотики. Наркотики не есть нечто дающее, они не откроют то, до чего ты сам не дошел. Секс хорош только в момент секса, мыслить надо глобальнее. Человек должен ощущать себя в масштабе вечности. Когда он начинает заниматься сексом, торчать, бухать, как черт, тут уж не до вечности.

— Ты следуешь этим своим установкам?

— Реально, на практике, я этого не выполняю. Но это одна из установок, без которых я не чувствую себя человеком. Считаю, что меня как бы и нет, пока я всего этого не делаю. Это не я, а фикция... если не смогу, то значит я просто не достоин.

Гаврилин и проблемы общественности

— Из всех общественных проблем меня волнует гуманизм. Люди, понимаешь, какие-то не такие. Будь у меня волшебная палочка, я бы пожелал, чтобы на Земле был мир. Насилие — один из самых тяжких грехов. Еще я не люблю пошлости. Когда человек пошло шутит, меня это ранит гораздо больше, чем личное оскорбление.

Фанни Каплан, май 1996г.

По материалам газеты "Шарманка"