В Петербурге известный бард ответил на вопросы "РГ"

Певец Александр Городницкий приехал в Санкт-Петербург, чтобы встретиться с поклонниками, спеть для них и погрузиться в легкую ностальгию: погулять по Эрмитажу, удостовериться, что по-прежнему "атланты держат небо на каменных руках". Под атлантами питерское уединение барда нарушил корреспондент "РГ", чтобы поговорить о физике и лирике — двух равноправных составляющих его жизни.

Российская газета: Александр Моисеевич, авторская песня уступила свою нишу так называемому шансону, лейтмотивом которого является "блатняк". Отчего?

Александр Городницкий: Авторская песня началась с протеста. Окуджава, Высоцкий, Галич... Высоцкий мечтал увидеть свои афиши напечатанными типографски, а не написанными от руки или в лучшем случае на машинке. Она возникла от потребности общества говорить, это был такой неподцензурный крик. Сегодня авторская песня практически умерла: ушло первое поколение авторов-исполнителей, а новые не появились. А теперь, кажется, вроде бы все можно, но ничего никому не нужно. Но делается культом преступность. Кругом "Владимирский централ". Слишком много шума, в котором не слышен голос человека с гитарой.

РГ: Вы — заслуженный деятель науки, доктор геолого-минералогических наук. А тысячи людей знают вас как автора-исполнителя, не догадываясь даже о вашей научной карьере. Как сочетается в жизни физика с лирикой?

Городницкий: Естественным образом. Я последние пару десятков лет занимаюсь магнитным полем океана. Это ключ к пониманию динамики в истории нашей планеты, например дрейфа континентов, глобальных катастроф, наконец, устройства Земли. Инверсия магнитного поля — последнее мое увлечение. Эти исследования позволили мне критически относиться к теории Дарвина.

РГ: Какая связь между магнитным полем Земли и теорией происхождения видов?

Городницкий: Магнитное поле Земли меняется с течением геологического времени. Изменение знака поля установлено экспериментальными исследованиями. На протяжении геологической истории Земли поле многократно меняло свой знак. Были времена, когда он долго не менялся, — это был период устойчивого развития жизни. Так происходило около восьмидесяти миллионов лет назад. А 37 миллионов лет назад знак "перекидывался" часто. Меня это натолкнуло на мысль, что надо изучать донные океанические осадки, измерять их поле. Эти осадки накапливают поле, соответствующее времени их образования. Получается, что поле, перед тем как сменить знак, резко ослабляет напряженность почти до нуля. Там, где поле меняет знак, огромное количество органики. Но в течение 20-30 тысяч лет Земля практически не имеет его. Поле — наш щит, защищающий от солнечного ветра.

РГ: Очень красиво звучит — что такое солнечный ветер?

Городницкий: Это колоссальный корпускулярный поток ионизированных частиц, заряженных от солнца электричеством. Они "натыкаются" на магнитный щит и отскакивают от него, а не падают на Землю. Если щит убрать, возникнет колоссальный разрушительный эффект. Ионосфера, если убрать магнитное поле, расступается, возникают озоновые дыры в атмосфере. А атмосфера в свою очередь — щит от жесткого гамма-излучения космического пространства. Когда магнитное поле меняет знак, то 20-30 тысяч лет оно очень слабое и поверхность нашей планеты бомбардируется тяжелыми частицами солнечного ветра и жестким рентгеновским излучением. И это объясняет многие глобальные катастрофы и изменения. Катастрофические обрывы одних эволюционных цепочек и аналогичные продолжения других обусловлены, как мне представляется, именно изменением магнитного поля Земли. Потому теория Чарлза Дарвина должна быть дополнена теорией не менее великого физиолога Жоржа Кювье. Что касается фундаментальной науки, то последняя монография, которую мы выпустили с коллегами (она переведена на английский и вышла во Флориде) называется "Магнитное поле океана и его геологическая интерпретация". Впервые в мире подсчитана мощность твердой оболочки Земли — литосферы — под океанами. Это дает возможность исследовать глобальное распределение подземных ископаемых, предсказать тектонические процессы.

РГ: Какие?

Городницкий: Новый океан на месте Байкала, который оторвет от нас Дальний Восток, правосторонний разлом мертвоморский. Израиль отделится от арабских соседей...

РГ: Вы в Тель-Авиве это не обнародовали? Был бы оглушительный успех.

Городницкий: Он и был, мне кричали: "Профессор, когда?" Я честно ответил, что, по научным подсчетам, через 10 миллионов лет. И океан вместо Байкала появится тогда же.

РГ: Через 10 миллионов лет? Проверим. Как функционирует ваша лаборатория в Институте океанологии РАН, где я работаю вот уже три с половиной десятилетия?

Городницкий: Наш институт — единственное "гражданское" учреждение, которое является обладателем подводных обитаемых аппаратов. Это маленькие подводные лодки с экипажем из трех человек, которые могут погружаться на долгие глубины. Благодаря ним я и купался во всех океанах. На фундаментальную науку денег нет, тема известная. Я заведую лабораторией в своем институте и пытаюсь добыть деньги для своего коллектива, чтобы его сохранить. Вот мы и занимаемся подрядом. Например, ищем химическое оружие, затопленное в Балтийском море.

РГ: Находите?

Городницкий: К сожалению, да. К сожалению, поскольку ясно, каково его экологическое состояние. 80 тысяч тонн иприта в Балтийском море...

РГ: Это нормально, когда ученый верит в сказки и чудеса, иначе не совершались бы великие открытия. Какие сказки интересны вам?

Городницкий: В Кронштадте на конгрессе Русского географического общества я делал пленарный доклад "Атлантида с позиций современной науки". ХХI век. Доклад посвящен реальному обоснованию существования Атлантиды и ее географическому местоположению, координатам места, где ее следует искать.

РГ: Где?

Городницкий: В двух словах: в треугольнике между Азорскими и Канарскими островами и Гибралтарским проливом. Еще один мой доклад, который я недавно делал в Тель-Авивском университете, назывался "Библейские легенды и современная геологическая наука". Я доказываю реальность гибели Содома и Гоморры, реальность десяти египетских казней — с позиций длительного вулканического извержения и цунами, утопившего войско фараона.

РГ: Получается, что первый учебник по геофизике — Ветхий Завет?

Городницкий: Если хотите, да.

РГ: Сейчас принято пугать народ грядущими катастрофами, я имею в виду не политические, а природные. Как вы относитесь к таким апокалиптическим прогнозам?

Городницкий: С усмешкой. Никакие геологические катастрофы нас в ближайшее время не ждут. А вот геополитические — вполне возможно. Но тут многое зависит от нас.