Предназначается тем, кто успел прочитать цикл эссе "о студентах, интеллигенции и авторской песне". Также приветствуется знание моделей Тойнби-Гумилева-Уманского-Кордонского-Ланцберга-Кожаринова.

РАЗ.

1)перед тем, как говорить о песне, имеет смысл поговорить о ее носителе.

2) носитель АП – интеллигенция. Она есть результат действия объективных процессов, которые развитые страны прошли в разное время – но практически всегда – до начала XIX века.

3) эти процессы можно описать примерно так: отвечая на вызовы, государство и общество стимулируют развитие образовательной системы, в результате чего происходит всплеск численности студенчества, и новое образованное сословие осознает себя отдельной от традиционных классов общества стратой, пытается осознать свое место в мире и, как следствие, рождает новые смыслы и собственный фольклор.

3) в России интеллигенция рождалась дважды – возможно, стоит говорить о рождении интеллигенции в 1860-80-е годы, ее уничтожении в гражданской войне и втором рождении в СССР – свободном от накопившихся системных ошибок царской России.

4) как следствие потребности в образованных кадрах и общего хода социального лифта, в СССР к концу 30-х годов должен был сложиться Homo Soveticus – человек нового типа, образованный, идеологизированный, но лишенный религии, мотивированный на экспансию своего мировоззрения, физически развитый и получивший широкий спектр ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ навыков – в лучшем виде идей Возрождения и Просвещения.

Ближайшей параллелью этого явления можно, пожалуй, назвать экспансию протестантизма в ходе Реформации и его вождей – политиков и поэтов одновременно.

5) вследствие войны, первое поколение довоенной интеллигенции так и осталось единственным – война взяла это поколение, а несколько следующих лет молодежь не продолжала развитие довоенного тренда, а выживала и трудилась на победу. Остатки довоенного поколения, утратившие критическую массу, растворились либо стали центрами кристаллизации послевоенной молодежи. Возможно, потому антисоветская фронда в молодежной среде столь запоздала – невзирая на события 1962 и 1968 года, реально антисоветским диссиденчество стало лишь в 70-е годы, когда вовсю пошла демотивация молодежи и общества в целом.

6) возвращаясь к послевоенному студенчеству, стоит заметить, что реально массовым оно стало в результате решений политического руководства – отменившего плату за обучение в школах и ВУЗах. Очень велика вероятность, что это было сделано в популистских целях, отвечая на модность молодежной тематики и престижность студенчества в целом – ведь в случае если бы это отвечало потребностям экономики, гайку стоило отпускать во время гонки за атомной бомбой и наиболее острого противостояния Холодной войны – в конце 40-х – начале 50-х.

В любом случае, произошло то, что произошло – молодежная революция 50-х годов заметно омолодила студенчество и его проблематику, в результате интеллигенция, появившаяся из него, с одной стороны, была достаточно легко управляема знающим основы психологии юношества политиканом, а с другой – достаточно внушаема к идеям, которые несли представители воевавшего поколения. Как следствие, в силу чисто возрастной категоричности интеллигенция не могла не повестись на очень простое объяснение всех проблем – во всем виноват Сталин, точнее – его культ личности. Отсюда тянутся корни ее столь увлеченного занятия диссиденчеством в формате фронды – от "Бесов" и РСДРП (б) достаточно просто провести линию, которая пройдет через точку "Саши и Наташи и Ларисы Богораз". В 1968 году примеров молодежной фронды было более чем достаточно по обе стороны железного занавеса, есть с чем сравнить.

7) послевоенное студенчество вырастало на той же питательной среде, что и довоенное – но в одну и ту же реку нельзя войти дважды! Многое из того, что составило основу воспитания, в силу опять же молодежной тяги к новизне (даже в ущерб качеству), либо было объявлено неактуальным, либо начало деградировать за давностью лет (собственно, физкультурное движение началось в 1890-е годы, и не могло длиться бесконечно; пионерская организация, взявшая что могла у скаутизма, к 70-м годам превратилось в государственный департамент по работе с детьми и утратила очарование самоуправления, и т. п.) и было скоропалительно объявлено умершим – неважно, мог покойник еще двигаться и дышать, или уже нет. Социальные поколения живут 20–25 лет – через это время после войны появилось поколение, отрицавшее шестидесятнические ценности, а еще одно поколение спустя, в 2000-е, "интеллигенция" было объявлено бранным словом и сброшено на свалку истории. Откуда оно может как встать и пойти обратно, дожидаться следующего поколения, для которого оно будет старым милым ретро, этаким аналогом дизельпанка, либо его утащат хорониться, и рано или поздно тот же паровоз придется выдумывать заново.

ДВА.

хомо советикус сталинской модели – собственно, хрущевская и брежневская модель есть ее рабское повторение без знания законов функционирования – был задуман как попытка провести локальное Возрождение, привив на этот ствол идеи Просвещения, и скрепив все это идеологической стойкостью Реформации. Так было, и такого больше нет.

1) он был денационализирован. Он был лишен апартеида по вероисповеданию – краеугольного камня сегрегации в Российской империи. Все национальности были объявлены не более чем культурными общностями – и вероисповедания никого не интересовали. Как следствие, в СССР прошла глобальная украинизация и евреизация всех властных структур. Поняли это разве что нацисты – отпуская по домам исключительно пленных-украинцев, а заодно эксплуатируя карту "еврейского заговора против народов России". Реально же у общности "советский народ" были шансы пройти плавильный котел ничуть не меньшие, чем у иммигрантов в США. К сожалению, именно национальная карта погубила СССР – послевоенная социальная политика вела к развитию всех республик СССР, кроме РСФСР, которая обеспечивалась по остаточному принципу. Как следствие, получив недвижимость и немалые активы, региональные князьки из республиканских комитетов КПСС захотели править ими бесконтрольно. А еврейство оказалось заложником противостояния СССР и США – имея постоянную возможность эмигрировать не в нейтральную страну, а в прямого и верного союзника вероятного противника, они не могли не оказаться гражданами второго сорта, как этнические японцы в США после Пирл-Харбора. Теперешняя этническая карта играется либо шулерами, либо идиотами – когда в стране поощряется любой национальный сепаратизм, кроме русского, это не может не вызывать невротизации населения и роста числа экстремистов.

2) он был идеологизирован. Одно из главных последствий – он был способен к мотивации не только физическими благами. Первое поколение горело идеями мировой революции – но Сталин свернул ленинские планы мирового пожара, провел в стране брюмер, вырезал старую элиту пламенных большевиков и насадил новую, практически реанимировав сословную монархию. Но при этом сохранилась старая риторика – постепенно все глуше и глуше. При Хрущеве эта риторика была торжественно отправлена на слом – и ее место с 1965 года заняла военная тема. К сожалению, наиболее лживым оказался в истории СССР не сталинский, а именно хрущевско-брежневский период, когда в угоду выращенным из грязи новым хрущевским маршалам и министрам переписывалась история. Самый одиозный пример – полностью придуманная победа под Прохоровкой, которая должна была прославить ставшего маршалом бронетанковых войск Ротмистрова. Сжегшего в никому не нужном бое с марша половину своей танковой армии. Вся эта ложь во спасение подштанников Хрущева и его подручных не могла не накапливаться, а накопившись – не могла не вызвать озлобление. Сейчас, когда военная тема является частью национального мифа, она является и объектом манипуляций, и средством сохранения национальной идентичности. Как следствие, на этом поле произрастают совершенно противоположные явления и тренды, от подрабинековского "ваше время прошло" до войны военно-исторических сборников и попыток развесить на 9 мая портреты Сталина. Сейчас истошно идут попытки искать национальную идею помимо преемственности с СССР, победившего в войне, но это пока ни к чему не привело. Делу мешает монетаризация и агитация за капитализм – при котором адски сложно мотивировать человека чем-то кроме денег, а деньги мотивируют не всех и не всегда. Чистый же коммунизм, с его целями "наша цель – счастье людей" и т.п., в силу проигрыша в Холодной войне объявлен исчадием ада и причиной всех зол на свете, так что реанимация старых знамен равенства и братства произойдет нескоро.

3) он был всесторонне развит. Система физического воспитания и огромного многообразия досуговых учреждений и достаточно последовательно обеспечивали принцип sit mens sana in corpore sano, и нейтрализовали невротизацию населения в мегаполисах – которая в мире отчетливо прослеживается уже с 70-х годов. К сожалению, эта система была убита в угоду религии монетаризации всего и вся – государство перестало поддерживать досуговые учреждения даже на уровне предоставления площади для занятий. О бесплатных же занятиях с конца 90-х годов остается только мечтать.

4) он имел огромную способность к самоуправлению – начиная от формального лозунга "вся власть советам", которые составили структуру самоуправления от уровня двора и района до уровня страны, до участия в сколь угодно сложных проектах и флэш-группах. Отчасти это было следствием социальной мобильности 30-40-х, отчасти – результатом приложения ой самой идеологии, которую стараются не замечать анализирующие советское время. А это столь же глупо, как рассматривать историю американских колоний до конца войны за неависимость в отрыве от идеологии протестантизма.

ТРИ.

Интеллигенция, гомо советикус с завышенным культурным цензом, суть детище сталинской эпохи, но отнятое у родителей и воспитанное теми, кто постарался приватизировать родительский дом. Хрущевское руководство несет прямую вину за проблемы военного времени и 60-х годов – с перерывом на 50-е, когда сыграли программы, начатые при Сталине но отложенные на войну, Холодную войну и гонку атомных вооружений. Хрущевское руководство постаралось переложить вину на Сталина – заложив первую ступень, ведущую к демотивации общества. Каждый следующий национальный лидер сваливал вину на предшественника – и к 80-м годам общество было совершенно индифферентно, на чем было сыграно вслепую якобы искренним курсом на разрыв с прошлым 86–91 годов. Между тем, отказ от собственного прошлого и ведет к утере национальной идентичности. Н в одной стране, кроме невротизированной ФРГ, собственное прошлое не является объектом саморазрушительного бичевания в течение десятилетий.

Фактически же, гомо советикус – точнее, связи, заложенные в сообществах, выросших внутри них – до сих пор удерживают общество от полной атомизации. Одним из таких сообществ является сообщество самодеятельной песни.

А ТЕПЕРЬ ДИСКОТЕКА.

1) АП весьма точно определяется как фольклор интеллигенции. Во-первых, по аналогии с тем песенным творчеством, которое составляло фольклор интеллигенции чеховской – всеми теми "авторскими народными песнями" и перетекстовками.

2) во-вторых, только в фольклоре аудитория составляет одно целое с автором и исполнителем, и транслирует ему свои ожидания, формируя его как творца в желаемую сторону. А именно это и составляет часть чуда самодеятельной песни – весьма куцый корпус песен весьма узкого круга авторов, практически не выходящих из круга московской и питерской тусовки интеллигенции и богемы, за считанные годы привел к появлению весьма специфического этического и эстетического комплекса, известного как "Самодеятельная" а потом и "авторская" песня. Статистически вычленяя ценностно-личностные ориентации ее носителей, мы получаем весьма высокую концентрацию идей коллективизма, гуманизма и коллективизма (в самом общем виде это эмпатия и моральность) во всех видах, вложенных в традиционную обертку из рефлексии. То, что старательно приписывают жанру ПЕСНИ – но это есть комплекс, циркулирующий в среде ее НОСИТЕЛЕЙ – поющих свое или чужое, но неизменно сортируя репертуар по соответствию ценностям, считающимся главными. Автор отказывается считать эту песню "бардовской" не только потому, что каждая смена ярлыка отражает очередной виток комплекса неполноценности – но и потому, что начиная со слова "авторская" название старательно уводит нас от аудитории, сосредоточиваясь на авторах – чем это лучше идеологии "звезд" в кино и музыке США, хотел бы я знать.

3) как весьма хорошо показано в книге Кордонского и Кожаринова "Очерки неформальной социотехники", СП действительно синтезировалась из массового туризма и альпинизма (что характерно, почти столь же массовые, но совершенно индивидуальные горные лыжи в синтезе не участвовали, при всей горнолыжности того же Визбора), неформальной педагогики (озабоченной, в общем, теми же вопросами, что и большая философия – как сделать мир лучше – а, заметим, что с дивным единообразием тем же озабочены люди, прошедшие войну – что показывает как "потерянное поколение" 1920-х, так и писатели и художники прошедшие войну — а в силу неформальности еще и замешивающая все это на идее самоуправления) и просто самодеятельного творчества на в 60-е, на излете молодежной революции (все по Тойнби-Гумилеву!).

4) Самодеятельное песенное творчество зарождалось в стране и среде текстофилов. В силу старой традиции самиздата, почти любая книга воспринимается как текст, а не как издание с обложкой, иллюстрациями и т.п. – но и обратный процесс имеет место, любой текст примеривается на роль Книги. Как отмечает старый возмутитель спокойствия Сергей Переслегин, мысль Европы не знает личного ученичества – но стоит на ученичестве у книги. Как следствие, к книге в европейской парадигме отношение особое, и автор книги становится учителем – со всеми последствиями в виде доверия и ответственности за сказанное слово. Именно в силу этого тренда население СССР верило в перестройку всякому вранью – ведь об этом было НАПЕЧАТАНО. В силу того же тренда, имел место пиетет аудитории КСП – к авторам, а аудитории КЛФ – к авторам пишущим фантастику. Между тем, стоит авторам отделиться от чаяний и ценностей аудитории и решить, что все упирается лишь в творца и его желания – как оказывается, вполне по Переслегину, что все это рынок, и на нем правят бал клон и сериал. Проще отрабатывать имеющийся спрос, чем вести за собой. Как следствие, НЕИЗБЕЖНО падение интереса к "чистым творцам". Вряд ли удивительно, что всерьез корпус общеизвестных песен все хуже и хуже пополнялся уже с середины 80-х, при том что на рубеж 70-х и 80-х приходится откровенное самолюбование авторов самими собою – включая моду на песни о процессе творчества, а также моду на песен про менестрелей, которые соль земли и все такое. Сами вспомните – "Доставай гитары, барды", когановское "...мне каждодневно новый бой приносит сотни стрел, но есть призванье быть собой, есть имя – менестрель". Все это сочувственно, но с оттяжкой хлестнул Щербаков в своей "Давайте, други милые, буянить и шалить". Попросту говоря, отделившись от аудитории и заигравшись в искусство, авторы заложили свой кирпич в здание лесной масс-культуры.

5) Игры же в большое искусство обречены на провал – поскольку движение всегда было сильно именно самодеятельностью – увлеченным изобретением велосипедов ради того, чтобы В ПРОЦЕССЕ стать лучше. Все мы становимся лучше и чище, решая задачи, которых никто не решал, решая вопросы творчески – той самой анчаровской третьей сигнальной. Впрочем, Цветаева была не менее лапидарна –

В поте пишущий, в поте пашущий,

Нам знакомо иное рвение.

Легкий огнь, над кудрями пляшущий –

Дуновение вдохновения.

Если вы хотите поставить вдохновение на поток и стать профессионалом – да кто против. Но это влечет за собой отказ от изобретения велосипедов и переход в другое стойло – где заранее поставят и голос, и гитару, и мелодии писать научат, в конце концов. Правда, это надо было делать раньше – в молодости. А пока что мы сильны тем, что даже выпускники консерваторий обретают в середине, если не в конце долгого пути – обретением личности и самости. Для трансляции личности совершено не обязательно иметь оперный вокал и пальцы Ойстраха – это нужно только тем, кто хочет петь перед большими залами. Но там другие игры — и другие расходы, кстати. И там сначала должны встретить по одежке, которую, повторяю, игроки на этом поле наработали куда раньше нас.

6) в общем, движение КСП создавалось и до сих пор пытается функционировать не как движение потребителей "авторской песни" – это одна из форм САМОУПРАВЛЕНИЯ и САМОДЕЯТЕЛЬНОГО ТВОРЧЕСТВА. Нижняя часть пирамиды, чьи представители, накушавшись чуждого традиционным ценностям этого народа желания не прослыть лузером либо отрабатывая социальный невроз, все пытаются вылезти в верхние слои, где "профессиональное искусство" – но они не в силах заставить пирамиду висеть. В области творчества мы в лучшем случае химик Бородин и прокурор Навроцкий – наше место среди аматеров. Наша песня – не самоцель, а способ сделать мир лучше. А поскольку мир сейчас хренов как никогда, скорее всего стоит заняться именно улучшением мира – воспитанием, например. Созданием малых кругов. Ведь среды, в которой распространяется наша песня, уже нет. Есть мемориальная фаза движения КСП – которая не создает новых сущностей, лишь сохраняет старые, и при каждом катаклизме способная лишь сдавать позиции. Если вы не займетесь обсаживанием места вокруг себя – пустыня поглотит и вас. А там, глядишь, малые круги сольются в нечто больше, и тут-то музычка в системе и заиграет.

7) Может быть, нас чему-то научат копирайтные войны с РАО – ведь скоро нельзя будет петь чужие песни, не заплатив. Может быть, из этих войн вырастет новая интеллигенция – ведь ограничение доступа к информации уже становится вызовом глобального масштаба, и неизбежно появление "новых книгочеев" хотя бы из юношеской фронды, а там возможно и их объединение на почве отрицания долговременных эксклюзивных прав распространителя, за поддержку автора напрямую. Может быть, на этом поднимется мировая интеллигенция сверхнового времени – тут и там, в разных странах в разное время. И, вполне возможно, актуальный фольклор новой интеллигенции будет родственен старой доброй самодеятельной песне – песне тех, кто хотел сделать мир лучше.

Вот как-то так.

_____________

Прочитано на "Теоретических чтениях" в ЦАП

20 апреля 2010 года