Во Франции завершилась Неделя советской книги. Она проходила в Тулузе и Ницце, Бордо и Гренобле. И, конечно, в Париже. Своеобразный центр Недели – в столичном магазине "Глоб". Здесь постоянно продаются книги русских, советских писателей, другая изданная в СССР литература. А на днях в "Глобе" состоялась премьера книги. Актриса Марина Влади встретилась с читателями, поставила автографы на своей изданной в Париже книге "Владимир, или Прерванный полет".

Так могла написать только женщина, которая любила и любит. Двенадцать лет они были вместе. И хотя за эти годы познали чувство разлуки – звезда французского кино жила в Париже, он, актер Театра на Таганке, – в Москве, кому, как не Марине Влади, рассказать о Владимире Высоцком.

Почти 300-страничная книга Влади предельно откровенна. По нашим понятиям, подчас чересчур. Написана просто, по-актерски (или по-женски?) эмоционально. Книга из многочисленных маленьких главок – это письмо к любимому.

Вот как описывает Влади сцену знакомства. Фантастическая популярность актрисы после фильма "Колдунья", приглашение в 1967 году в Москву на Международный кинофестиваль, Театр на Таганке и спектакль с Высоцким в роли Пугачева... А потом ужин с московскими знакомыми в ресторане ВТО. И вот – Высоцкий.

"Краешком взгляда я увидела приближающегося к нам молодого человека – худого, неважно одетого. Лишь его светлые серые глаза привлекли мое внимание. Оживление в зале заставило меня прервать свой рассказ. Повернулась прямо к только что подошедшему. Не сказав ни слова, он взял мою руку, долго держал ее. Потом, поцеловав, уселся напротив и принялся меня разглядывать. Его молчание меня не смущало, мы смотрели друг на друга, будто стараясь распознать себя.

Я знала, что ты – Высоцкий. Ты совсем не напоминал громкоголосого и мощного исполина из твоего спектакля, но взгляд твой вновь моментально заставил меня испытать те же чувства, что и в театре".

И, несколько забегая вперед, переведу еще один абзац из этой главы знакомства. Оказывается, встреча Влади с Высоцким была далеко не случайной.

"...Ты объяснил мне, что, как и все в СССР, смотрел фильм "Колдунья". Что несколькими годами раньше, в 1965-м, когда я была членом жюри Московского кинофестиваля, ты безуспешно стремился со мной познакомиться, что ты множество раз на день смотрел кинохронику, чтобы увидеть меня на экране, короче, что ты влюблен уже годы, что ты не мог представить меня в крови и плоти, так близко. И закончил ты неизменным:

– Во всяком случае, сейчас я знаю: настанет день, когда ты будешь моей женой".

В 1968 году они официально стали мужем и женой. Семейные размолвки и счастье, широчайший круг общения и работа, работа, работа.

"Строфы крутились в твоей голове. Иногда прямо в середине завтрака, обеда или ужина ты спешил к рабочему столу. Я готовила крепкий чай, тихо ставила перед тобой чашку и закрывала дверь...

24 часов тебе не хватало, сутки были слишком коротки. И каждый раз ты проводил за рабочим столом часа три-четырe. Главным образом ночью. Я устраивалась на диване в твоем кабинете. Старалась заснуть, ждала того, что сейчас будет мне прочтено... И ты предупреждаешь: "Бывает, это дается трудно, ты знаешь".

Идут часы, ты куришь, ты раздраженно бросаешь свернутые катышком листочки в корзину, ты выпиваешь литры обжигающего чая, ты перебираешь струны своей гитары в поисках новых аккордов. И вновь ты неподвижно сидишь за столом, словно зачарованный белым сиянием лампы. Вдруг взрыв страшнейших проклятий. Есть! Ты нашел! Иногда это просто строфа. Но после того, как она пошла, все выстраивается и связывается. И под утро, когда комната озаряется красками рассвета, а я, недоспав, побуждаюсь в легком ознобе, ты, торжествуя, читаешь мне труд твоей ночи".

Истинный успех не бывает и не может быть легким. Настоящий талант обречен не только на признание: на поиск, постоянные мученья и сомнения тоже. И 500 тысяч советских зрителей, побывавших, по подсчетам Влади, на концертах Высоцкого, безошибочно подсказывали ему слова, если поэт забывал строчки какой-либо из шестисот своих песен. Где только он не пел – Нью-Йорк, Париж, Лос-Анджелес, Будапешт...

Но жизнь – и семейная, и творческая – шла не гладко. По мнению Влади, Владимира Высоцкого угнетало официальное непризнание. Так ли? Более 20 ролей в кино, концерты, любимый театр. Он ждал большего. Мучился, как пишет Влади, оттого, что его не считали поэтом, композитором.

Неровная эта книга. Внезапно вкрапливаются в нее политические пассажи, с которыми никак не согласиться. Впрочем, книга вышла в издательстве "Файяр", далеком от симпатий к нам. Наверное, потому в повествовании — и Афганистан, и диссиденты, и вопросы о выезде, и притеснение "инакомыслящих". Многие намеки, некоторые отрывки наводят на размышления неприятные. Не всегда, на мой взгляд, соблюдается баланс справедливых укоров, и, как мне кажется, устаревших выпадов. Или, быть может, книга могла выйти лишь в таком сочетании всех "за" и "против"?

Высоцкий не был страдальцем. Популярнейший актер, он покорял простотой своей, открытой доступностью, доброй иронией и злой, почти всегда разящей без промаха критикой. Он действительно творил во времена не самые благоприятные. Видеть в Высоцком лишь актера, барда... и не считать его композитором, поэтом... Замолчать его кончину... Доживи Владимир Семенович до наших дней... Но ведь признание народа дороже любого другого. Это понимал сам Высоцкий. Его приглашали остаться на Западе.

"– Покинуть Россию? Почему? Я не диссидент. Я – артист, – ты сказал это во время популярной передачи Си-би-эс "60 минут". Твое слегка побагровевшее лицо, твои глаза, сильно посветлевшие, выдавали твой гнев". Эти слова Высоцкого, приводимые в книге Влади, ключ к его русской душе, к его пониманию. Высоцкий – наш поэт, и нигде, кроме России, жить бы он не смог.

Да, он чувствовал острее, тоньше, переживал больнее. Мы знаем: порой жизнь ранила его так, как никого рядом с ним не ранила. Не в этом ли причина внезапного ухода?

Впервые книга говорит об этом с предельной откровенностью. Никаких прикрас. Случалось, алкоголь побеждал разум, подавлял "нельзя, опасно, не надо". Жена выхаживала, он держался – бывало долго, но срыва нельзя было ни предугадать, ни избежать. Увы, в такие дни он не чурался и наркотиков.

Сколько же не сыграно, не допето. В конце жизни, пишет Влади, он взялся за прозу. Нас ждет новое открытие Высоцкого?

А пока его заново открывает Париж, видевший столько и стольких. Продается диск Высоцкого – он называется так же, как и книга. Редкий здесь случай: недавно большая часть телепередачи канала "Антенн-2" о книжных новинках недели была посвящена не только работе Влади – в основном творчеству Владимира Семеновича Высоцкого. Русского советского актера, поэта, певца, композитора.

Я иду по людной парижской улочке. Останавливаюсь: с книжной витрины на меня смотрит знакомое лицо человека с гитарой.

Н. Долгополов.

(Наш соб. корр.)

Париж