Успех фильма, показанного по телевидению в новогоднюю ночь на рубеже 1975–1976 годов, оказался чрезвычайным – не было человека, который не имел о нем собственного мнения, часто точки зрения были полярными. На ленту ссылались в разговорах, никоим образом к кино не относящихся. Наконец, повсеместно запели и песни, пришедшие с экрана, – поначалу те, что попроще: "Я спросил у ясеня" и "Если у вас нет собаки", затем добрались и до заведомо нехоровых: "Со мною вот что происходит", "Мне нравится"... Пели, тщательно имитируя голоса героев и гитарные переборы аккомпанемента.

От песен, однако, довольно быстро отступились – практически недостижимым оказался эффект абсолютного слияния музыки, текста и личности героя, столь успешно достигнутый в фильме "Ирония судьбы".

Неожиданно, однако, в многочисленных интервью и беседах, последовавших за фильмом, возникли фамилии людей, исполнивших за кадром те самые песни, что так прочно слились с образами, созданными Андреем Мягковым и Барбарой Брыльской.

Алла Пугачева только недавно успела записать своего "Арлекино", который станет потом ее "фирменным знаком", точкой отсчета, стартовой площадкой беспрецедентного в истории нашей эстрады творческого взлета. Но взлет этот будет идти по совершенно иной траектории, никак не пересекаясь с песнями Таривердиева, записанными для "Иронии судьбы". Достаточно сказать, что через год, когда пойдет речь о создании стереогиганта с песнями из телефильма, Пугачева уже не сможет повторить их, и на пластинке прозвучат технически неидеальные монозаписи, взятые из фонограммы киноленты.

Имя Сергея Никитина, записавшего мужскую партию и гитарный аккомпанемент всех песен, было известно в весьма узких кругах – авторам, исполнителям и почитателям самодеятельной песни, среди которых Сергей ходил "в ветеранах".

Вспомните: в конце пятидесятых вдруг все запели – в общежитиях, скверах, во дворах и подъездах. Гитара стала инструментом номер один, тысячи молодых людей, овладев тремя знаменитыми аккордами, как бы приобщились к неведомому доселе миру романтики.

По радио все еще бодро звучали голоса Бунчикова и Нечаева: "У московских студентов горячая кровь, неподкупные души и честные лица..." А в студенческих компаниях пелись песни потише, подушевнее: "Надоело говорить и спорить", "Люди идут по свету", "Дым костра создает уют...".

Мелодии были незатейливы, слова порою более чем просты, а вот поди ж ты – все это волновало, находило самый живой отклик в сердцах молодежи. Да и время было такое – восторженное, горячее, слегка наивное. Целина, первые великие сибирские стройки, студенческие строительные отряды... Наверное, тогдашним бардам в чем-то удалось выразить живое биение времени. Как это часто бывает, роль катализатора сыграла и мода – исполнение песен Визбора, Кукина, Городницкого стало престижным, одним из признаков принадлежности к когорте современных молодых людей.

Стихийно создавались клубы, пропуск в которые был один для всех – свой голос, своя мелодия, свой взгляд на мир...

Именно с этим пропуском пришел туда и Сергей Никитин, студент МГУ. Принес с собой он песни, одной из которых на долгие годы суждено стать его визитной карточкой – "Песне о маленьком трубаче" на стихи С. Крылова.

И встал трубач в дыму и пламени,

К губам трубу свою прижал.

И вслед за ним весь полк израненный

Запел "Интернационал".

И полк пошел за трубачом,

Обыкновенным трубачом.

В балладах Никитина привлекала свежесть мелодии, приятная манера исполнения, совершенное владение гитарой. Но, думается, если бы Сергея отличали только эти достоинства, успех не был бы столь значителен. Что и говорить, в плотных рядах авторов самодеятельной песни было более чем достаточно и хороших мелодистов и людей, обладающих вокальными данными. Гитарой же безупречно владело большинство.

Но странное дело – у многих авторов все четче просматривалась потребность исполнять новые песни лишь "перед своими", в узком кругу профессионально разбирающихся в самодеятельной песне людей. Эти же взаимные обсуждения начали в какой-то мере определять и характер творчества. Происходило в какой-то степени смещение основных понятий – зародившись как отклик молодежи на важнейшие события в жизни всей страны, самодеятельная песня постепенно начала уходить в проблемы глубин человеческой психики, в некое бытописание. От внимательного взгляда не могло ускользнуть, что мода, на гребне которой и возник массовый интерес к самодеятельной песне, начала постепенно проходить. Появились иные властители дум – стремительно рос интерес молодежи к электронной музыке, вокально-инструментальным ансамблям. Наверное, это и естественно: ведь содержание песен самодеятельных авторов все чаще ограничивалось солнышком и тучами, прелестями походов в горы и тем ужасным состоянием, которое возникает, когда разлюбит, любимая.

Конечно же, подобные монотонные мотивы были по душе далеко не всем. И в первых рядах тех авторов и исполнителей, которых явно не устраивало подобное "песенное мурлыканье", был и Сергей Никитин.

В песнях Сергея привлекала, в первую очередь, ясно выраженная гражданская позиция, полная определенность в основных жизненных вопросах. Именно эти качества принесли успех Никитину. Не довольствуясь клубными выступлениями, он создает ансамбль из нескольких друзей-единомышленников, который становится широко известным среди молодежи столицы. Узнают о нем и в братских странах – дважды Сергей и его группа принимают участие в традиционных фестивалях политической песни в столице ГДР. И производят там сильное впечатление – даже несколько лет спустя советских участников фестиваля неизменно расспрашивали о Никитине, передавали многочисленные приветы.

Работа с ансамблем привела к еще одному, поначалу неявному следствию. Таня, солистка группы, чей голос столь чисто совпадал и в чем-то дополнял голос Сергея, стала его женой. Создался таким образом семейный дуэт Никитиных. Меж тем университет был окончен, состоялось распределение. У каждого члена ансамбля появились свои заботы, и выступать в прежнем составе становилось все труднее. Все чаще творческое содружество ограничивалось дуэтом...

Может возникнуть вполне резонный вопрос: а почему, собственно, дуэтом, а не соло? Автором мелодий песен является именно Сергей, он же играет на гитаре, причем делает это с блеском, у него самого весьма приятный по тембру, выразительный голос. Да и в концертах он достаточное количество песен поет один. Конечно, двухголосное пение весьма расширяет выразительные возможности, придает своеобразную окраску исполняемым произведениям. Но дело тут все-таки в другом.

Сергей вовсе не торопится допустить кого бы то ни было в свой внутренний мир. Да и мысли свои, даже по поводу песни, творчества, формулирует долго, порой мучительно, пытаясь достичь абсолюта в словесной их форме.

Песня же как средство выражения личности человека не может не приводить к некоему душевному обнажению, доступности зрителя и слушателя к тайникам внутреннего мира автора.

Кстати говоря, и концерты Никитина иной раз начинаются в некоторой внутренней борьбе артиста и зрителя, когда певец как бы невольно пытается отделиться от зрительного зала, стараясь в то же время сблизиться с ним. И именно Татьяна зачастую служит тем самым совершенно необходимым связующим звеном между певцом и публикой, идя навстречу зрителю как бы на миг впереди Сергея.

Самодеятельная песня из разряда явлений общественных начала постепенно переходить в один из разделов музыкального искусства, что, конечно же, предъявило иные требования к ее представителям. Оценивать эту песню сейчас стали уже не восторженные туристы, а. люди, профессионально подготовленные и в музыке и в поэзии.

Думается, многие уже давно улавливают музыкальные фразы, настроение самодеятельных песен в творчестве наших профессиональных композиторов. Удивляться не приходится: невозможно воздвигнуть каменную стену между музыкальными жанрами – взаимопроникновение и взаимообогащение практически неизбежны.

Другой вопрос, что это встречное музыкальное движение значительно поубавило число лидеров в самодеятельной песне – на первый план вышли те, кто удовлетворял повышенным, в сущности, совершенно профессиональным требованиям. И творчество Сергея Никитина в последние годы усложнилось, обогатилось. Уточнился и адрес этого творчества – мятущаяся душа современного человека, личность, решающая для себя валовые вопросы: как? что? куда? зачем?

Алла Пугачева, когда у нее спросили года три назад, как работалось на записи песен из "Иронии судьбы" с Сергеем Никитиным, ответила: "Да не помню я его, приходил какой-то гитарист..."

Скоро, однако, этот "гитарист" заставил говорить о себе всю музыкальную столицу.

В Москву на кратковременные гастроли пролетом из Японии прибыл оркестр под управлением Поля Мориа. Естественно желание многих композиторов, работающих в жанре популярной музыки, показать свои произведения такому мастеру. Во-первых, уже утомил достаточно узкий круг взаимных оценок, хотелось услышать мнение "человека со стороны". Во-вторых, у многих жила, наверное, тайная надежда на то, что удастся вдохновить Поля Мориа на создание аранжировки какой-нибудь мелодии. Включение же хоть одной песни в репертуар этого оркестра сулило, безо всяких преувеличений, славу быструю и глобальную.

Но Мориа как-то не торопился с оценками в адрес десятков и сотен клавиров и грампластинок, полученных им за несколько дней пребывания в советской столице...

В один из вечеров после концерта Поль Мориа с группой своих музыкантов заглянул в Центральный Дом работников искусств, где собралась творческая молодежь города. Время было позднее, он довольно рассеянно следил за происходящим на сцене, но в один из моментов вдруг преобразился и весь превратился в слух. На сцене в это время запели коротко стриженный парень с гитарой и девушка с большими и печальными глазами. Сергей и Татьяна пели песню, написанную Никитиным и Берковским на стихи А. Величанского, называвшуюся "Под музыку Вивальди".

Мелодия, прихотливая и непостоянная, но с четко выраженной структурой, гитарные переборы и голоса исполнителей настолько прочно сливались с незнакомыми русскими словами, что трудно было не заслушаться.

На следующий день Сергей узнал, что его разыскивает Поль Мориа. Они встретились... А через полгода в Париже вышел очередной диск, на котором была записана эта мелодия.

Так кто же он, Сергей Никитин – инженер-биофизик, без пяти минут кандидат наук? Или композитор, автор сотен песен, нескольких грампластинок, музыки к спектаклям и кинофильмам?

И вообще, почему из всей плеяды талантливых авторов и исполнителей самодеятельной песни не вышел практически ни один профессиональный композитор или певец? Только ли в недооценке их творчества дело?

Вряд ли. Причина другая – концертные организации не имеют творческих форм, в которые вписывались бы выступления авторов-исполнителей. Сейчас выход один – создавать что-то вроде театра песни. Заинтересованности в этом пока не проявляется, а жаль.

И еще: профессиональная сцена требует практически каждодневной отдачи, почти не оставляя времени на накопление, создание новых произведений. Но ведь автор – исполнитель песни немыслим без постоянного общения с людьми, чьим "коллективным голосом" он является, от которых происходит как бы "подпитка" творчества.

Как в дальнейшем сложится творческая судьба Никитиных, сказать трудно. Пока они с успехом записали музыку к фильму "Москва слезам не верит", имеются и другие предложения. Предстоит работа над диском-гигантом, в который войдут лучшие песни. Скажем прямо – трудно было выбрать среди всего многообразия те произведения, которые наиболее дороги и авторам и слушателям.

Однажды эта проблема уже стояла перед Сергеем. В тот памятный вечер, когда ему вручали премию Московского комсомола, ему предоставили право спеть всего одну свою вещь.

В тот вечер звучала "Песня о маленьком трубаче".