5 апреля в Доме Ученых выступал бард Виктор Семенович Берковский, бард легендарный, а значит, как пошутил Берковский, "еще живой".

В зале ДУ собрались люди, сами похожие на бардов: все разные, но простые, немного потрепанные, улыбчивые и влюбленные. Так мне показалось, и я думала увидеть на сцене такого же симпатичного человека. Такой человек вышел, только очень постаревший. Он словно замер на сцене, седой, солидный, с гитарой в руках. И только его голос работал: внешний — внушительный и твердый, и внутренний — печальный и глубокий. И концерт получился тоже немного постаревший, под стать возрасту — основательный, медленный, спокойный. Все сидели тихо, слушали, припоминали...

Первое отделение оказалось литературно-историческим – Виктор Берковский много рассказывал о поэтах, о войне, о детстве. Казалось, что зал – это уютная гостиная, а Виктор Семенович — главный рассказчик. Очаровательно и самозабвенно на гитарах играли Дмитрий Земский и Александр Марченко, а Берковский делился со зрителями своими воспоминаниями, что иногда получалось довольно забавно:

"Я тоже испытал виляние Окуджавы. Булат очень хорошо знал российскую историю и много рассказывал исторических случаев. И это на всех действовало.... В общем, мы были на базе Дома Ученых в Литве. Там были крупные ученые, Булат Окуджава и Зиновий Гердт.... Да! Мы же тоже в Доме ученых, я так понимаю, все вокруг ученые.... Да! Извините, пожалуйста. Но я тоже почти ученый. Нет, я действительно занимаюсь наукой в Московском Институте стали и сплавов. Я до сих пор там читаю лекции.... Так вот, на той базе был довольно крупный химик.... А здесь химики есть? Я имею в виду ученых. Ого, какой ажиотаж! ... Так вот, там был такой ученый Александр Колыман, он был, пожалуй, ближе всех к Булату. Короче говоря, мы с Александром Колыманом поехали... Миша (обращается к звукооператору), здесь какой-то фон.... Что? Я сотовый забыл выключить? Да (достает из кармана сотовый и выключает его). Да! ... Так вот, мы поехали на Бородинское поле, ощущение незабываемое — словно вернулись на двести лет назад. Вечером подошли к институту Раевского, там работали археологи, и я спросил у них, какие у них находки? Они мне показали мужской череп. На лбу черепа — вот такая дыра! Сразу ясно, что это когда-то был гусар, молодой и красивый.... Миша, опять что-то фонит. Наверное, теперь ты (обращается к Александру Марченко) забыл отключить сотовый.... Так вот, скоро Александр Колыман написал стихи, а у меня получилась песня – "Гусарская". После воспоминаний о друзьях-поэтах, Виктор Семенович стал петь о войне. Эта тема знакома Берковскому не понаслышке – он сам пережил войну, и ему больно видеть сегодняшнюю действительность: "После Великой отечественной войны взрослые говорили только одну фразу – лишь бы не было войны! В нас, детей, это впиталось.... Но уже в 1968 году началась война в Чехословакии, а в 1980 году весь народ всколыхнула совершенно никчемная война в Афганистане, когда погибло столько наших ребят. И до сих пор у нас с этим не ладно. Поэтому песни о войне и сегодня актуальны в России: Ну что с того, что я там был, В том грозном "быть или не быть". Я все равно уже забыл. Я так хочу это забыть... "После войны мы из Новокузнецка переехали на Украину, в полностью разгромленный город, в котором, правда, осталось две школы: одна – для мальчиков, другая – для девочек. В то время правительство считало, что детей надо учить раздельно, потому что тогда, как выражался Визбор, у них будет "полиморсос" выше. "Полиморсос", вы только не пугайтесь, — это политика морального состояния. Так вот, мы росли с этим высоким "полиморсосом". Наступал март месяц, и все мальчики нашего класса выходили на главную улицу Ленина и шли по правой стороне шеренгой, а по левой стороне улицы шли девочки. И каждый вечер мы так ходили. И вся напряженка этого времени заключалась в том, что все были, конечно, влюблены друг в друга, но не знали, кто в кого. И все это продолжалось март-апрель, в мае начинались экзамены, и все стихало до следующего марта. И вот у Самойлова я встретил стихи о своем детстве, и получилась такая песня: "О, март-апрель, какие слезы! Причины и названья нет!" Так прошла первая часть концерта — тепло и спокойно, в воспоминаниях о далеком прошлом. Но история о "полиморсосе" насмешила и оживила зал. Поэтому, как только Виктор Семенович сказал: "Думаю, что теперь всем пора петь!", все с энтузиазмом подхватили призыв к действию. И словно вернулись минувшие семидесятые годы, пионерская юность, задушевное братство: "Не верь разлукам, старина... Придут другие времена. Мой друг, ты верь в дорогу". Зрители засмеялись, заговорили, стали раскачиваться. И даже когда Виктор Семенович забывал слова песен, их продолжали петь, потому что такие песни люди забыть не могут. "Ночная дорога", "На далекой Амазонке", "Снегопад", "Гренада"... И заключительная, всеми любимая детская песенка "Спляшем, Пэгги, спляшем!": "Теперь многие люди придумывают свои куплеты на эту песенку – всех куплетов не перепеть. Но мы вам хотим спеть то, что сочинили дети. Один раз на мой концерт пришла группа детей, которых, видимо, заранее предупредили, чтобы они написали свои куплеты.

Дети поднялись на сцену, и.... Слушайте, что они придумали!

Мальчик Сережа, 12 лет:

У Пэгги в кухне таракан,

Он весит 40 килограмм,

Ай да закуска под стакан!

Спляшем, Пэгги, спляшем!

Девочка такого же возраста, но в жизни уже поняла гораздо больше:

У Пэгги не было козла,

Вот так всю жизнь и прожила,

Трудно живется без козла!

Спляшем, Пэгги, спляшем!

А мальчик Гоша Васильев такой сочинил куплет:

У Пэгги жил огромный лось,

Жаль, прокормить не удалось.

Ах, до чего огромный лось!

Спляшем, Пэгги, спляшем!

А этот куплет написал Костя Тарасов:

У Пэгги жил ползучий гад,

Он был отвратен, но богат,

Ах, до чего же гад богат!

Спляшем, Пэгги, спляшем!"

И в зале началось что-то невообразимое: люди заволновались, начали подтягиваться к сцене, пританцовывать. "Да! – сказал Берковский, — С этой песни нужно было начинать!" Эх, Виктор Семенович, если бы можно было начать! Если бы действительно можно было вернуться хоть на 20 лет назад, даже и представить трудно, что творилось бы с залом не только на этой песне, но и на протяжении всего концерта...

Анна Шестакова

06 апреля 2004 г.