Популярный, востребованный, благополучный представитель цеха отечественных менестрелей Олег Митяев, упрекаемый в последние годы некоторыми маститыми коллегами по жанру чуть ли не в "опопсении", а отдельными критиками – в навязчивом повторении своих, уже давно опробованных художественных приемов, взял, да и осуществил нынешним летом не самый, казалось бы, коммерческий, но довольно неожиданный и привлекательный (хотя бы с точки зрения литературного материала и состава участников) проект. Экс-челябинский бард обратился к поэзии самого А. С. Пушкина и с помощью знаменитого "таганковца" Вениамина Смехова, собственной супруги, актрисы Вахтанговского театра Марины Есипенко, заслуженного маэстро Давида Тухманова, своего постоянного компаньона Леонида Марголина и молодого исполнителя Витольда Петровского создал отсылающее в век XIX литературно-музыкальное полотно с лицеистско-патетическим названием "Да здравствуют музы!". В июне премьера программы состоялась в Москве, и тогда же был выпущен одноименный благородно оформленный диск. Что теперь Митяев думает обо всем содеянном, он рассказал в неспешном разговоре обозревателю "Известий".

вопрос: Олег, с чего вдруг исполнитель, сам являющийся успешным автором музыки и текстов, решил взяться за пушкинские стихи, да еще и запеть их на музыку Давида Тухманова? Ты ведь рискуешь получить претензии в отсутствии оригинальности. Мол, ладно бы перелопатил поэзию, например, Михаила Кузмина или Семена Кирсанова, а то Пушкин...

ответ: Кирсанов это, конечно, здорово. Но, видимо, я сделал свой выбор в корыстных целях. Хотелось почитать Пушкина, а все некогда. А тут пришлось перечитать Александра Сергеевича, и не единожды. В, конце концов, я пропитался его поэзией, она "пробила" меня. И теперь я могу до конца дней своих читать ее и наслаждаться.

Идея сделать программу на стихи Пушкина пришла мне, но чтобы ее осуществить я выбрал себе путеводителя, человека, гораздо лучше меня разбирающегося в этой теме, – Вениамина Смехова. "Таганка", Щукинское училище, понимаешь...Он был хорошо знаком с пушкинской поэзией гораздо раньше меня. Вместе со Смеховым мы подумали, а кто у нас может написать музыку на стихи Пушкина? И Вениамин сказал: "наверное, Тухманов". Последнего пришлось уговаривать долго. Сначала он коротко отвечал: "не решаюсь".

в: Гонораром его убедили?

о: Это мы как раз не обсуждали. Тухманов понимал, что тут некоммерческая история. Его больше волновало, справится ли он с поставленной задачей. В итоге Давид Федорович по-хорошему завелся и написал целый цикл "пушкинских" песен.

в: Наследие Пушкина столь детально изучается и так многократно воплощается многими артистами в различных жанрах и формах, что не могу не поинтересоваться: по какому принципу ты формировал свою программу?

о: В большей мере я полагался на Вениамина Борисовича, а он, в свою очередь, общался с рядом уважаемых "пушкинистов", в частности, с директором Всероссийского музея А.С. Пушкина Сергеем Михайловичем Некрасовым. Видимо, наши старания оценили положительно, ибо в прошлом году мы попробовали спеть некоторые песни из готовившегося альбома на концерте в Михайловском в день рождения Пушкина, и в этом году на 210-летие поэта нас туда уже пригласили с полной программой.

в: А почему таким мастерам, как Смехов, Тухманов в данном проекте понадобился именно ты? Ну, раз музыка здесь не твоя, стихи тоже, можно же и исполнителя тогда позвать другого, профессионального вокалиста, скажем, или драматического актера?

о: Я, кстати, так и предлагал сделать. Даже сам обращался в программу "Народный артист". Там ведь есть молодые исполнители с прекрасными голосами. Но никто из этих ребят не стал даже слушать мои предложения. У них, видимо, есть свои авторы. Пушкин и Тухманов им не нужны. Я потом кому-то еще предлагал эту идею. Уже сейчас не вспомню кому. Но, в конце концов, пришлось петь самому.

В нашей программе, однако, оказались довольно сложные песни, и качественный вокалист все же потребовался. Мы провели большой кастинг и в результате нашли молодого человека Витольда Петровского. Он пришел и сразу запел, как надо. Мы с Леонидом Марголиным встрепенулись и пригласили его с нами поработать.

в: Когда исполнитель давно и успешно существует в определенной стилистической нише, его творческие эксперименты не всегда находят понимание у давних его поклонников. Публика читает на афишах "Олег Митяев", понимает, что именно хочет услышать, а приходит в зал и получает не совсем, скажем так, митяевский продукт. Часть аудитории может от тебя после пушкинской программы дистанцироваться. Или вежливо дослушает новый материал, но потом обязательно потребует "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!" и "Крепитесь, люди, скоро лето!"?

о: Ты прав. Так, на самом деле, и происходит. Но мое место досталось мне бесплатно. Я на него не пробивался и всегда пел, что хотел. Ко мне присоединялись те, кому это тоже нравилось. Сейчас я захотел спеть Пушкина. И кто-то, возможно, от меня отвернется, но появятся и те, кому это придется по душе. И потом я же не отказываюсь от своих собственных песен. Сейчас мы говорим просто об отдельном проекте. А осенью у меня намечены очередные большие сольные концерты и в них я исполню свои песни – известные и новые.

Не думаю, что в дальнейшем мне будет стыдно за эту страницу моей жизни. Имею в виду проект "Да здравствуют музы!". Я ведь не предлагаю какую-то порнографию или халтуру. Сам, к слову, раз двести уже послушал этот альбом и мне нравится.

Он, кстати, родился во многом не благодаря чему-то, а вопреки. Изначально мне казалось, что все заразятся подобным замыслом. С удовольствием станут показывать по телевидению сделанный нами клип на одну из песен, крутить композиции по радио, хотя бы в дни пушкинского юбилея. Но нет, даже за деньги никто не хочет этим заниматься. Собственно, даже средства, которые спонсоры выделяли на выпуск данного альбома, давались, на самом деле, на мои новые сольные диски. И мне приходилось врать, говорить, что беру под запись нового сольного альбома, а направлять их "на Пушкина". Поскольку не раз слышал: "тебе дадим, а на Пушкина – не дадим". Бедный Александр Сергеевич...Я потрясен таким отношением.

в: У тебя, как артиста, полагаю, хорошая история корпоративных выступлений?

о: Вообще, наш основной хлеб – концерты в залах-тысячниках. Раз в год, как правило, почти в каждом российском городе среднего масштаба, где есть подходящий зал, проходит концерт Митяева. Клубных и ресторанных, закрытых концертов у нас почти не бывает. Бывают дачные и квартирные. Однажды вообще была удивительная ситуация. Мы выступали в ГЦКЗ "Россия". После концерта к нам подошел человек с просьбой: "а вы не могли бы дома у нас выступить?". Я ответил: могли бы. Гонорар у нас такой-то. И назвал, ту же сумму, что и за сольник в "России". Заказчик согласился. Мы договорились. Я предполагал, что мы поедем к какому-то бизнесмену в огромный дом, с гостями. И был поражен, когда, по указанному адресу, мы приехали в однокомнатную "хрущевскую" квартиру где-то на юге Москвы. Нас встретил тот самый человек, со своей женой и с товарищем. Втроем, то есть. В предбаннике он отсчитал нам гонорар, как за выступление в "России", и мы зашли в комнату. Там на столе стояла водочка, огурчики, короче, качественная нехитрая закуска и выпивка. Мы с Леней Марголиным попели весь вечер, порассказывали анекдоты, выпили и довольные разошлись.

в: И вы не выяснили, что это за человек?

о: Нет.

в: Так не может быть...

о: Ну, а что я буду у него выпытывать: где ты такие деньги берешь?

в: Нет, но хотя бы кто поинтересовались, кто он такой?

о: Нет. Дальше имен мы не познакомились.

в: Скажи, а твоя супруга сегодня видит в тебе в первую очередь поэта или кормильца? Мол, неважно, что ты там напишешь, главное, чтобы за это деньги заплатили?

о: Нет, она яростная поклонница моего творчества. Иногда она в зале сидит, и если я забываю слова, она сразу подсказывает. Значит, она вместе со мной поет.

в: Ваше знакомство состоялось благодаря твоему творчеству?

о: Нет, оно не было с ним связанно. Хотя, когда мы встретились, некоторые мои песни она уже знала.

в: За годы творчества у тебя выработался какой-то алгоритм написания песен. Скажем, сочиняешь только ночью, или, в основном на рассвете, или в дороге, выпив грамм триста...

о: Я знаю одно, если не посадить себя за рабочий стол, то ничего спонтанно, как прежде, по молодости бывало, не получится. При этом за стол мне сесть не так просто, все время отвлекают текущие дела. Поэтому, чтобы сочинять, приходится либо куда-то уезжать и обязательно в то время, когда нет концертов. А такой период бывает максимум неделю или дней десять в году. У меня в черновиках, в конце текстов можно увидеть, например, подпись Маврикий или Бенгальский залив, Бирма, Непал. Когда мы поднимались на Аннапурну, я взял с собой маленький магнитофончик, на который записывал какие-то мысли. А потом, уже в Канаде, я их прослушивал, улавливал свое тогдашнее дыхание, какие-то окружавшие меня тогда звуки и возвращался в то путешествие. В, конце концов, так родилась песня "Царица Непала-2" или "Намастэ" ("Мы вдвоем с товарищем не спали...").

в: Все эти странствия у тебя происходят вместе с семьей или, наоборот, тебе нужно в странствиях уединение?

о: С семьей тоже выработалась определенная система действий. Если мы куда-то выезжаем, то утром они идут на пляж, а я остаюсь в номере и часов до четырех пытаюсь что-то написать или почитать. Самое главное, что меня никто не трогает. А вечером, если разойдусь, могу и дальше продолжать в том же духе. Но это всегда вызывает скандал.

в: Бардовское движение сейчас монолитно или в нем ощутима клановость?

о: Публики сейчас для всех хватит. Люди сами выбирают, кого им слушать. У нас иногда случаются выступления в один вечер, в одном городе, допустим, с Розенбаумом или Трофимом. И даже такая ситуация никак на нас не влияет.

в: Какой у тебя ассоциативный ряд-то выстраивается. Я тебе про авторскую песню толкую, думаю, ты сейчас про Мирзаяна, Хомчик, братьев Мищуков станешь рассуждать, а ты про Розенбаума, Трофима...

о: Да, в общем-то, не с кем из бардовского цеха у меня трений нет. Мы встречаемся с радостью, только нет той полувоенной обстановки, как прежде. Когда я только появился в движении авторской песни, то поражался, как там все организовано и тому, что членами совета КСП были умнейшие, образованнейшие люди, эстеты, разбирающиеся в поэзии. Мощная была организация. Если ты приехал в другой город, то смело мог позвонить, кому надо, сказать: "Я из КСП Челябинска. Можно у вас переночевать?", и тебе отвечали: "Пожалуйста, нет вопросов". Обычное дело. Сейчас, думаю, в такой степени это уже не проявляется.

в: Иерархическая структура в 80-х, скажем, в КСП была жесткая? Вот, когда ты попал на огромный концерт во Дворце спорта "Лужники", где выступал рядом с Окуджавой, Егоровым, Долиной, Кукиным, Городницким, Боковым, Вахнюком, ты себя как чувствовал?

о: Наверное, это судьба. Я же долго открещивался от всего этого. Плавал себе в бассейне в Челябинске, и тут пришли люди, "выловили" меня и сказали – пойдемте на заседание клуба КСП "Моримоша". Я ответил: на фига мне ваша авторская песня, ни хочу никуда идти. Но в итоге меня втянули в движение бардов. И я оказался на упомянутом тобой знаменитом концерте. Это ведь был не единственный концерт, а целая серия выступлений: Екатеринбург, Казань, Набережные Челны, Питер, Москва. Еще намечались Тбилиси, Таллинн. Режиссер Киселева, по-хорошему сумасшедшая женщина, сварганила этот проект. Выглядел он так: Окуджава собирает вместе наших бардов. Видимо, Киселевой и еще Александру Городницкому надо сказать спасибо, что они меня туда пригласили. И, конечно, я благодарен судьбе, предоставивший мне возможность проводить вечера в общении с Булатом Шалвовичем, побывать с ним вместе на могиле Цветаевой, слушать какие-то его поправки к моим песням. Это просто удача. Ну, как иначе можно было попасть в ту команду?

Вот сейчас приходит ко мне человек, седой уже, и несмотря на то, что я не участвую в жюри Грушинского фестиваля, просит: "Олег, ты им скажи, что я ходил в походы, что я хочу оказаться среди участников этого фестиваля, пусть меня вставят в концерт на "сцене-гитаре". Отвечаю: "А как я это сделаю? Туда попадают люди, которых все знают. Это же гостевой концерт фестиваля. Причем тут моя просьба?"

в: О Грушинском фестивале сейчас тоже говорят как о бизнес-проекте?

о: Ему как раз не хватило чего-то, чтобы стать бизнес-проектом. В этом случае бы учитывалась долгая история этого форума. При такой 40-летней традиции устроителям Грушинки уже надо следовать за тем, что там происходит, а не ломать все во имя собственных замыслов. Сейчас фестиваль раскололся на два лагеря, и я думаю, что молодежное крыло во главе с Петей Старцевым – неправо. Если вы такие молодые и задорные, у вас столько энергии, то выберите место, рядом с Грушинкой, и через месяц проведите что-то лучшее. Флаг вам в руки. Но зачем же "стариков" подвигать и выгонять? Хотя сейчас прошли какие-то суды и все, включая министерство культуры, на стороне "стариков".

в: Ну, а ты будешь в этом году выступать на Грушинском фестивале?

о: Буду. Поеду в оба "лагеря". Фестивали будут проводиться одновременно километрах в 40 друг от друга. Молодежь там, где "сцена-гитара", а "старики" вернулись на Федоровские луга, в те места, где все начиналось. Я там никогда не был. Но в будущем, мне, конечно, хочется, чтобы фестиваль опять стал единым.

в: Загородное соседство с Эльдаром Рязановым что-то тебе дает?

о: Я озаботился подобным вопросом, еще когда общался с Булатом Окуджавой. Поскольку понимал, что мне-то общение с ним дает много, а ему, собственно, ничего. Тогда я пошел на провокацию, и сказал Окуджаве: "А хотите я вас познакомлю с Макаревичем?". Он ответил: "Приезжайте". Позвонил Андрею и сказал: "А поедем, я тебя с Окуджавой познакомлю". И мы потом приезжали к Булат Шалвовичу несколько раз. Затем я предложил познакомить его с Иващенко и Васильевым. Окуджава тоже согласился. Таким образом, я пытался быть ему интересным. Но все равно его положительное отношение ко мне – необъяснимо. У меня было тогда совсем немного своих песен, и выглядели они, мягко говоря, несовершенно....

А общение с Эльдаром Александровичем Рязановым, с таким великим энциклопедистом, для меня бесценно. И для него тоже – потому что мы с ним играем в бильярд.