I. О том, "как здорово, что все мы здесь"

Вот уже много лет подряд наши славные СМИ, как губернского уровня, так и центральная пресса, описывая те или иные фестивали авторской песни, не могут сдержать слёз умиления: Боже ж ты мой! С гитарами! У костров! Сидят! Поют! Незатейливые мелодии! Душа! Туристскими маршрутами! И все такие ласковые — ласковые, доверительные — доверительные...

Уж и не знаю, зачем они так, я имею в виду СМИ. У здравого человека, не имеющего отношения к авторской песне (далее — АП), такого рода статейки могут вызвать только праведную тошноту. Кажется, что все они, эти странные корреспонденты, руководствуются в написании оных статей каким-то единым циркуляром, витающим в сферах СМИ. И целью этого циркуляра является привитие стойкого отвращения читателей как к АП, так и к тем, для кого АП стала некоторой, подчас очень немалой, частью жизни. Конечно, такого рода подозрения несколько преувеличены. На самом деле главная беда этих статеек — сообщений состоит:

* • в непрофессионализме работников СМИ

* • в безразличии работников СМИ

* • в глубинном кризисе идеологии жанра АП.

О последнем, кстати, и идёт речь. В заключении хочу предложить работникам ТВ и прессы девственно свежую тему для, безусловно, доверительного разговора с т.н. "Бардом":

Корр.: Скажите, а что такое для вас авторская песня?

Бард : Ну... Ыы — ы..

Корр.: Помогает ли вам песня в жизни?

Бард: Э — э... Ююююю...

Корр.: Как (или же — насколько) здорово, что все вы здесь сегодня собрались?

Бард: Сюсюсюсю...

Корр.: Sрasibo.

II. О мелкотравчатости.

Начнём с того, что Грушинский фестиваль — это наш, российский Вудсток. "Бабье лето" некий доброхот назвал "Сибирской грушинкой". В ближайшее время можно ожидать появления "Бабьего лета микрорайона Каштак — II г. Томска". Москва — Третий Рим, Томск — Сибирские Афины... Блоху, как утверждает классик русской литературы, вполне можно подковать. Но на ней, как показал опыт, совершенно невозможно ездить верхом!

Несамостоятельность нашего мышления — не самое печальное. Главное, что мы не признаёмся даже самим себе в том, что всё, что ни делается нами, вторично, second Нand, попросту.

Итак, что же из себя представляет наша "Сибирская грушинка"? (От этого словосочетания мне всегда становится несколько дурно, и потому я впредь буду его избегать.)

Как бы в насмешку, вместо Волги — издыхающая заболоченная Томь. Несколько сот человек, из которых некоторые (примерно 1\\5 часть) вроде бы соображают, куда и зачем они приехали, некоторые (примерно столько же) — мирные любители пикников с шашлыками и водкою, все остальные же — это толпа молодых маргиналов, попросту — гопников, которые совершенно не в курсе, где они, и что, собственно говоря, происходит. (Кстати сказать, такой расклад характерен, с некоторыми отклонениями, и для Грушинского фестиваля в его не самые худшие годы.)

О гопниках — чуть позже. Любителей пикников и вовсе оставим в покое. Несколько слов о "своих".

III. "Свои".

"Свои" — в силу того обстоятельства, что эти люди год за годом кочуют туда — сюда по фестивалям, и уж, по крайней мере, в лицо друг друга знают давненько. Этот странный народ тоже имеет определённую структуру:

1. Достигшие нирваны. Герои — любовники. В последние 2-3 года он у нас почти один — неунывающий Юрий Кукин.

2. Бодхисатвы. Это те, кто уже почти сподобился, но всё же решил остаться на земле, поучая, кто как может, и выделывая различные коанцы. Обычно — это гоп-компания из 5-6 человек с обязательной челядью. (15-20 человек, цвет нации)

3. Функционеры, ближайшее окружение гр.№1 и №2, т.е. ближайшие ученики и сподвижники. В общем-то милейшие люди, несколько нервные и неустроенные. Подчас злятся на своих учителей за то, что те только жрут да водку трескают, а на них — вся ответственность, и т.п., но это не мешает им в тысяча первый раз излишне громко рассмеяться над очередной дежурной шуткою того же Кукина. (Все эти 3 группы живут отдельно, едят отдельно, пьют как приватно, так и, выказывая присущий АП демократизм, на людях.)

4. Второй эшелон. Мелкие роли, типа "Кушать подано!" Это те, кто всё время беззаветно поёт и по возможности лезет всем в глаза и на сцену. Их либо пущают, либо, как вы понимаете, нет. Они старательны, причём подчас излишне. Самая пёстрая и беспардонная команда. До недавнего времени к оным принадлежал и ваш покорный слуга.

5. Статисты. Они ничего не требуют, всё, что ни происходит, принимают, как должное. Это тёртые сухари, им лишь бы посидеть у костерка да повыть тихонько что-то не совсем разборчивое, но душевное. Люди вполне порядочные, но скучные. Или так: люди скучные, но вполне порядочные.

6. Молодёжь, очень бойкая, но до умиления бестолковая. Хором и погромче что-то дворово-пионерлагерное, или Чижа, или Никольского, а то и самого Розенбаума! Это пройдёт, но когда?

Любая структура порочна в силу своей заданности, и эта — не исключение, конечно. Все вышеперечисленные группы смешаны — перемешаны, в каждой их них есть заметные исключения. Скажем, К. Мыльцев — это нечто среднее между второй и четвёртой группой, т.е. роль "умудрённого жизнью" его, по всей видимости, тяготит, а в роль "рубахи — парня" он уже не помещается. В этой структуре не нашлось места "старым КСП-шникам", которые вроде бы должны относиться ко второй или к третей группе, но на самом деле они ни там, ни там, а, более всего вероятно — в гр. №5. Это им вроде не по чину. Беда прямо-таки...

IV. Что поют?

Статистических исследований я, конечно, не проводил, но всё — же сразу заметно: что-то неладно в Датском королевстве. Что касается "золотого фонда", всего лучшего, что создано нашими авторами в 50-80-е годы — абсолютный вакуум. Городницкий, Ланцберг, Устинов, Никитин, Берковский, Клячкин, Суханов и т.п. — я не слышал ни одной песни этих авторов. Старики тихонько и невнятно поют Визбора, одну или две песенки Окуджавы слышал краем уха — и всё. Итак, oldis goldis — не востребовано... Поют ли Щербакова? Поют ли Ивасей? Нет.

Но ведь что-то поют?

Поют, конечно. Поют хором и в одиночку что-то про тележечку и про эх ма лето не зима. Поют про севера и пирогу. Т.е. поют песенки — однодневки в духе КСП-mainstream. (для сведения: простая, приятная мелодия, убогая гармония, назойливый припев или рефрен, текст ни о чём, но с долею здорового оптимизма.) В Сибири начало КСП-шлягеру положил в своё время С. Матвеенко, написав бессмертную "Пошёл от перрона паровоз" ("Давай распакуем (или упакуем?) багажи (?), уже проводница варит чай (?)") В своё время её вопили до хрипоты, испытуя острое чувство локтя, радовались, как дети, раскачиваясь довольно быстро, в такт песне, из стороны в сторону... Сейчас же мало кто внятно вспомнит её текст, да и незачем — вовремя подкатила тележечка, или что там у Старченкова?..

Ничего не имею против шлягеров, особенно крепко и ладно скроенных. Но когда ничего, кроме...

Ведущие авторы "Бабьего лета" — по большому счёту, среднего пошиба шлягермейстеры, год за годом идущие на поводу у среднего пошиба публики. Концерты фестиваля превращаются в бесконечную низкопробную хохму, и я боюсь, что в скором времени за серьёзную, проблемную песню после выступления будут бить морду, благо, доброхотов там всегда достаточно...

Фестиваль и его репертуар чётко отражает всеобщий процесс, происходящий в стране — оглупление, принижение, всеобщая доступность. Песня — проститутка.

Уважаемые старожилы КСП, мог ли я десять лет назад во время выступления на фестивале услышать голос из толпы слушателей: "Ты давай нам чего-нибудь весёлое спой, а не то мы тут уснём"?.. Я убеждён (отнюдь не потому, что эту фразу сказали мне) в том, что АП находится в глубоком идеологическом кризисе, из которого нет исхода. И суть этого кризиса — утрата старых моральных и эстетических критериев и невозможность обретения новых.

V. О ценностях.

Старая АП, безусловно, обладала рядом достоинств, к числу которых можно отнести неравнозначный, но всё же серьёзный литературный уровень; культивируемые, сознательно или нет, моральные и эстетические императивы: простота, гармония, романтизм, камерность, исповедальность, и, как это ни странно, стремление к Идеальному, выражавшееся хотя бы в том, что даже рядовые исполнители буквально вылизывали любую песню, совершенствовали её в своём представлении чуть не до бесконечности, и они не пели — они священнодействовали!

Слов нет — и раньше средний уровень песенного творчества был весьма невысок. И, вполне возможно, я несколько приукрашиваю прошлое (хотя для тех, кто знает меня, ясно, что я-то уж своё КСП-шное прошлое и сам КСП отнюдь не идеализирую).

Но тот, кто хоть раз в последние годы сиживал на прослушивании или в жюри какого-нибудь фестивальчика, знает, что нынешний средний уровень таков, что начинают ныть зубы и ужасно хочется сказать что-нибудь до слёз обидное славным конкурсантам... Жюри переглядывается, прыскает в кулачки, истерически хихикает, и ставит в свои талмуды всякие крестики-нолики. ("Так надо... Кто, если не мы?..") Награждение "лауреатов" подобно раздаче скромных подарков детдомовским детям: на, возьми, только не плачь, маленький...

Традиция утеряна, и повинны в этом те отчаянные функционеры КСП, которые в своё время рвали на себе рубахи и грозили отлучением от церкви... А потом они вдруг вспомнили о семье и детях, о закромах и карьере, и всех их как ветром сдуло! Кое-как устроившись, некоторые из них на правах почётных гостей вернулись обратно, внезапно обнаружив, что их почти никто не помнит, и, конечно, всё плохо и даже хуже.

Потому-то на том же фестивале их тусовка — это их тусовка. Они бредят прошлым, оно то единственное, что приводит их туда...

Итак, краса и гордость КСП 70-х превратилась в отдельный замкнутый клан, в недрах которого и погребены те моральные и эстетические ценности, благодаря которым система КСП долгое время функционировала и процветала.

Я обвиняю их, прекрасно понимая, что КСП-шные игры — это возрастное. Я понимаю и то, что эпоха, в которую мы живём, в состоянии совратить святого и с мясом перепахать любую судьбу. Но... давайте на одну чашу весов положим всё приобретённое, а на другую — тяжесть утраченного. Как вы думаете, какая чаша перевесит?

VI. Хвала ВЛКСМ.

Кроме шуток — вспомните, кто финансировал самые шикарные фестивали прошлого, которые проходили подчас на самом высоком уровне?

Откупленные этажи гостиниц, бесплатные залы, питание для участников и гостей, реклама, афиши, билеты, вымпелочки и значочки разные пёстренькие — вы представляете, во что бы это обошлось нынче? А это всё было, притом комса ничего не требовала, кроме "спасибочки", из которого, как известно, штаны не сошьёшь... Да и что взять было с КСП-шной голодрани?..

Нет, комсомол, верный помощник партии, прекрасно знал, что делал — в леденяще-мрачные годы застоя он пестовал и лелеял традицию мягкой оппозиции. КСП был комнатной собачкой, которая, по обыкновению своему, громко лает, да не кусает — нечем, да и незачем. Комсомол, намертво спаянный с КГБ, чувствовал, что просто-таки необходима эта управляемая фронда, что она-то и есть один из важнейших элементов баланса сил в обществе. И если раньше мы тихонько лаяли, но не кусались, то теперь... А что теперь?.. Где образ врага?.. Нет образа врага... Беда!

VII. Хвала КГБ.

Забавно вспоминать теперь подмётные разговоры в КСП "Пьеро" 10-15-летней давности по поводу ГБ. Лёгкая форма паранойи: ГБ не спит, ГБ на стрёме... Перлюстрации фонотеки клуба... Стукачи, внедрённые в наши стройные ряды, — попытки выявить и обезвредить... Пение песен Галича — суть гражданский подвиг... Ореол вокруг имени Мирзаяна — кто бы знал его, если бы он не писал песни на стихи И. Бродского?.. В целях конспирации на концертах не объявлял автора стихов, но мы-то, мы-то знали... Тсс-с... Тихо!.. Бродский...

Тень ГБ постоянно витала над КСП, и она объединяла людей, делала негласно сообщниками, или, иначе скажем, членами престижного франкмасонского клуба... Наши секретики были секретами Полишинеля, но не об этом думали мы, с восторгом и лёгким тонизирующим страхом вглядываясь в недрёманое государево око. Фига в кармане, показанная Ему — это всеобщий восторг и ликование. Форму этой фиги и обстоятельства тайной демонстрации обсуждались целыми вечерами, и упоению не было предела...

Рухнула империя, исчезла магическая аббревиатура — КГБ, нынешним ведомствам, подобным старой "безопасности", нет никакого дела до всех этих "самодельщиков", и это никого не удивляет.

VIII. Status inconsistency theory.

Теория статуса несоответствия (Donald I. Warren) — это частная теория, пытающаяся объяснить паранормальные формы мышления и поведения человека его социальной неустроенностью. Одна из её формулировок в изложении историка НЛО Мартина Коттмейера звучит так: для человека, получившего образование выше того, какое требуется для его теперешней работы, существует гораздо большая вероятность того, что он заявит о своей встрече с НЛО, чем для человека, занимающего (при том же образовании) более высокое социальное положение.

Да, это частная теория, но мне кажется, она имеет более широкий смысл, который объясняет обилие всякого рода неформальных групп и организаций молодёжи в советское время. Высокий уровень образования, которым обеспечивала советская власть своих граждан, давал право на серьёзные и вполне оправданные амбиции, которые в большинстве случаев таковыми и оставались. Самореализация и самоактуализация личности молодого человека была возможна лишь где-то на стороне: будь то туристский клуб, будь то каратэ-клуб, будь то КСП, и т.д.

Сказать, что "совок" поощрял существование этих организаций, я не могу, подчас даже грозил пальцем и "не пущал". Но, так ли, иначе, в скорби и борениях, все эти неформальные группы жили — поживали, время от времени вписывая в книгу памяти имена павших героев... И вот грянули славные времена перестройки и демократизации. Неудовлетворённые амбиции вспыхнули вновь, и все бросились их реализовывать кто куда, но, в большинстве случаев — в штукарство, в т.н. "малый бизнес".

...Описывать всё это у меня не хватит сил — слёзы задушат. Не вернулись единицы. Остальных можно было увидеть довольно скоро — все что-нибудь тащили, кто монитор от компьютера, кто фикус, в общем, кто — что, а побитые морды свидетельствовали, что это добро им дорого стоило. Время поманило пальчиком, а потом отхлестало по щекам, ибо этому времени нужны не высшее образование и высокие устремления, а нечто иное. Однако теория статуса несоответствия работает во все времена и при любом социальном раскладе. Везде и всегда найдутся люди, неудовлетворённые своим социальным статусом.

Только где они ныне? Везде, где угодно, только не в АП.

Р.S. Один мой добрый друг, прочитав эту главу, иронично заметил: "О каком высшем образовании и неудовлетворённых амбициях ты говоришь? Приглядись внимательнее — большая часть фестивальной поляны заполнена людьми без какого бы то ни было образования, а уж амбиции их любого толка, но только не творческого! Эта разношёрстная толпа, как и две тысячи лет назад, требует хлеба и зрелищ, и не более того!"

Друг, по большому счёту, прав, но его истина не отрицает и моей, они вполне уживаются рядом, делая общую картину процесса ещё менее привлекательной.

IX. Почему?

Мне кажется, в предыдущих главах я уже частично ответил на этот вопрос.

Но всё — же ещё раз:

1. Утеряны Традиция и Дух, свойственный КСП советской и постсоветской эпохи. Исчезла база — ушли люди, которые являлись носителями этой традиции.

2. Фестивали — те точки коммуникации между городами и регионами страны, где происходил обмен информацией, эмоциями и новациями, превратились ныне в точки коммерческие и грандиозные пьянки. На таких фестивалях и фавориты такие же.

3. Прекратилась какая-либо поддержка со стороны государства. КСП, как организация практически нерентабельная, не может существовать и творчески себя реализовывать в условиях нынешнего экономического бардака в принципе.

4. Похерена прежняя гастрольная политика АП. К примеру, Томск посещают авторы, которые не приглашаются, а которые предлагают себя. Мы лишены выбора, и потому имеем возможность в течение года чуть ли не три раза посещать концерты Розенбаума, а вот В. Луферова в Томске не было 12 лет, и вряд ли когда он здесь объявится ещё.

X. Если.

Предположим, случится чудо, то есть:

1. Вернутся старые и появятся новые люди, которые возродят вышеупомянутую Традицию, т.е. лыжи у печки стоят, чтоб не пропасть по одиночке.

2. На фестивалях пить станут меньше, а петь — больше и лучше. Выдворив прочь всех прежних V.I.Р., меня поселят в отдельном коттедже с биде, фондю и джакузи. Время от времени я буду выходить на балкон и махать платочком.

3. Государство отгрохает в каждом губернском городе "ДК КСП", а где-нибудь на Черноморском побережье Кавказа появится "Дом отдыха ветеранов АП" с летней эстрадою.

4. В. Луферов переедет на м.ж. в г. Томск, где каждую неделю с аншлагом будут проходить его концерты.

И что же?..

Да ничего. Старая авторская песня мертва.

Живы, дай Бог им здоровья, многие люди, которые сочинили лучшие песни этого жанра. Живут-поживают люди, которые поют и будут петь их песни. Проводятся и будут проводиться всякого рода фестивальчики, которые уподоблю разрядам электричества, кои тщатся разбудить усталое остановившееся сердце.

Будут существовать маленькие КСП, где чахоточного вида девушки, напевая песенки Новеллы и Веры Матвеевых, будут угрюмо поглядывать на прыщавых юношей, неверными пальцами наигрывающих "Smoke on the water"...

Всё это будет.

Но как до сих пор неизвестно, где суть начало человека — в зачатии или в рождении, так и смерть туманна и двусмысленна. Может быть, человек действительно умирает задолго до своей реальной физической смерти.

Только вот когда?..