В классической китайской поэзии строчки стихов часто состоят из одинакового количества иероглифов. Вот так выглядит одно из самых знаменитых китайских стихотворений – "Мысли тихой ночью" великого Ли Бо:

Есть множество переводов этого стихотворения. Некоторые переводы сохраняют рифму, некоторые – пренебрегают ей. Но ни один из переводов не соблюдает строгость и размеренность оригинала, в котором каждая из четырех строк состоит ровно из пяти иероглифов. Это существенное упущение со стороны переводчиков. Русский язык достаточно богат и гибок для того, чтобы сохранить рифму, не потерять стихотворный размер и соблюсти структуру пяти слов в строке.

Моя кровать освещена сейчас луной –

Сверкает пол внизу морозной белизной.

Приподнял голову – увидел лунный свет;

Понурил голову: припомнил край родной...

(перевод А. Шапиро)

Одинаковое количество слов в строке – прием крайне редкий в поэзии. Около двух тысяч лет назад раввин Нехуния бен Акане написал молитву "Ана бекоах". "Просим: силой великой десницы развяжи путы", – так начинается это поэтичное обращение к Всевышнему. Особенность этой молитвы в том, что она состоит из семи строк, символизирующих дни недели; в каждой строке ровно по шесть слов. Кроме того, первые буквы сорока двух слов молитвы образуют важное в каббалистическом учении 42-буквенное имя Бога.

Но в иврите проще пользоваться этим приемом, поскольку в нем многие предлоги и союзы присоединяются к словам. А в русском языке этот прием существенно затрудняется короткими частицами, союзами и предлогами.

В то же время, в русском языке можно пренебречь служебными частями речи. Вот так Жуковский начал свой перевод "Элегии, написанной на сельском кладбище" Томаса Грея:

Колокол поздний кончину отшедшего дня возвещает;

С тихим блеяньем бредет через поле усталое стадо;

Медленным шагом домой возвращается пахарь, уснувший

Мир уступая молчанью и мне. Уж бледнеет окрестность,

Мало-помалу теряясь во мраке, и воздух наполнен

Весь тишиною торжественной: изредка только промчится

Жук с усыпительно-тяжким жужжаньем да рог отдаленный,

Сон наводя на стада, порою невнятно раздастся

Здесь в каждой строке ровно шесть слов, не считая служебные части речи. Размеренность этого перевода и его глубокая ритмичность вызваны сочетанием силлабо-тонического стихотворного размера и одинаковым количеством неслужебных слов в строке.

Одинаковое количество значимых слов в строке – прием редкий и сложный. Очевидно, что для гибкого использования этого приема требуется высочайшая поэтическая техника. Примером такой техники является песня Михаила Щербакова "Рождество". Вот ее текст:

Рождество

(колебания)

От начальной, навязчиво ноющей ноты,

каковую в костёле в четверг ординарный

на органе твердит без особой охоты

ученик нерадивый, хотя небездарный, –

до тамтама в пещере, где высится дико

черномазый туземный кумир-недотрога,

перед коим шаманы для пущего шика

сожигают воинственный труп носорога;

от вождя монастырской общины,

говорящего вслух по тетрадке,

что миряне не суть человеки

и достойны кнута и вольера, –

до такой же примерно картины,

но в обратном зеркальном порядке

отражённой давно и навеки

в оловянных глазах Люцифера;

от кисейной спиритки, чьи пассы

что ни ночь повергают в нокдаун

и её, и её корифея,

колдуна-антиквара с бульвара, –

до вполне богомольной гримасы

на лице робинзона, когда он

снаряжает бумажного змея

для поимки воздушного шара;

от фигурных могильных, нагрудных, нательных

разномастных крестов мишуры многоцветья –

до пунктирных, что спрятаны в стёклах прицельных,

и косых, означающих номер столетья;

от пустыни, где город, внезапный как манна,

пилигрима пленяет повадкой минорной, –

до морей, чьё спокойствие выглядит странно,

а цунами с тайфунами кажутся нормой;

от одной ясновидческой секты,

из которой не выбьешь ни звука, –

до другой, не привыкшей терзаться

и поэтому лгущей свободно;

от усердья, с каким интеллекты

вымеряют миры близоруко, –

до завидной манеры мерзавца

что угодно считать чем угодно;

от письмен, где что дело что слово, –

до холерных низин, где пожары;

от застывшего в небе салюта –

до морозного, смрадного хлева;

от угла колпака шутовского –

до окружности папской тиары;

от меня, маловера и плута, –

до тебя, о Пречистая Дева.

Обратим особое внимание на подзаголовок этой песни: колебания. Что это за колебания? На первый взгляд, все просто: текст песни представляет собой одно гигантское предложение, разделенное на части, поочередно начинающиеся словами "от ..." и "до ..."

Если присмотримся подетальнее, то увидим, что частота этих колебаний увеличивается. Сперва части, которые начинаются на "от ..." и "до ..." занимают по четыре строки, потом – по две, а в конце – по одной строчке.

Более интересный нюанс состоит в том, что в этой песне есть еще одни колебания. Это колебания стихотворного размера. Две первые строфы написаны четырехстопным анапестом, третья и четвертая – анапестом трехстопным. Пятая и шестая – снова четырехстопным, а седьмая и восьмая – опять трехстопным. При этом вместе с колебаниями размера происходят колебания рифмовки. Четырехстопные части рифмуются abab abab, а трехстопные – abcdabcd.

И, наконец, самый тонкий момент заключается в том, что количество слов в строчках (не считая служебные части речи) соответствует размеру. То есть, в строчках, написанных четырехстопным анапестом – четыре значащих слова, а в строчках, написанных трехстопным анапестом – три значащих слова.

Текст этой песни – пример высочайшей поэтической техники.