В прямом эфире "Эха Москвы" Александр Вайнштейн генеральный продюсер мюзикла "Notre Dame de Paris", Юлий Ким — бард, автор текстов русской версии мюзикла "Нотр-Дам де Пари", Люк Пламондон автор либретто оригинального мюзикла "Нотр-Дам де Пари".

Ведущий эфира Матвей Ганапольский.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Добрый день! Наши гости Александр Вайнштейн.

А. ВАЙНШТЕЙН: Добрый день!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы все знаете Александра Вайнштейна как человека, имеющего отношение ко всему хорошему. Это и спорт футбол, и газета "Московские новости", это вот и такое неожиданное отношение к сценическому зрелищу. Второй гость – человек, которого я пытался безуспешно пригласить в каким-то свои эфиры на протяжении 12 лет. Поэтому крайне уважаемый мной Юлий Ким, здравствуйте!

Ю. КИМ: Здравствуйте, спасибо, что пригласили.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И здесь моя коллега Татьяна Пелипейко. И конечно, автор либретто того самого оригинального мюзикла и который теперь появится и у нас, только с текстом Юлия Кима. А вот тот, кто написал оригинальную версию – Люк Пламондон автор либретто оригинального мюзикла "Нотр-Дам де Пари", добрый день!

Л. ПЛАМОНДОН: Добрый вечер!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Интерес к мюзиклам в России сейчас огромный. И это прежде всего связано с тем, что у нас появился т. н. богатый театр. Появилась возможность делать не просто стандартные постановки драматических авторов, но появилась возможность делать шоу, зрелище. И безусловно, наступило время, когда и в России пришло время вашего мюзикла. Как вы относитесь к тому, что теперь он будет в Москве?

Л. ПЛАМОНДОН Вообще-то я только вчера приехал, но уже видел афиши в городе. И вчера видел эту постановку, т. к. у нас был прогон. Я был очень взволнован, когда услышал все это по-русски. И по-моему, само звучание русского языка очень неплохо стыкуется с музыкой. И по-моему, здесь даже проявилось влияние оперной традиции. Несмотря на то, что поют такие популярные певцы эти партии, но голоса у них хорошие, просто удивительно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Какая это для вас по очередности постановка?

Л. ПЛАМОНДОН: Сначала в Париже поставили, потом в Канаде, Бельгии, Швейцарии, но это все страны, где это шло по-французски. Потом на французском же в Ливане, еще нескольких странах. Потом появилась английская версия, сначала это был Лас-Вегас, 2 года спектакль шел в Лондоне, потом на испанском поставили в Барселоне, сейчас в Риме идет на итальянском, кстати, в Италии очень большой успех в том числе и потому, что композитор итальянец.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как вам кажется, успех подобного спектакля, связан с чем? С тем, что сейчас очень популярна форма мюзикла? Или просто потому, что вы сделали спектакль о любви? Сейчас мюзиклы снова идут на подъем, ведь одно время говорили, что время мюзиклов отошло.

Л. ПЛАМОНДОН: Я думаю, что прежде всего важна хорошая история. Я до этого делал так же текст для мюзикла, который назывался "Стармания". Это был оригинальный текст. Но сейчас я хотел взять классический сюжет, и из этого я уже делал музыкальную комедию. Вот когда я смотрел на те спектакли, которые имели огромный успех в Лондоне или на Бродвее, например, "Призрак оперы" или "Ромео и Джульетта", и я задумался над историей Эсмеральды и Квазимодо. И подумал при этом, что сюжет-то замечательный, и никто его до сих пор не использовал. Хотя было несколько фильмов, театральные постановки и даже балет. Но не было мюзикла. Т. е. я решил попробовать. И вообще такой, один из таких великих сюжетов, это все доходчиво это. Все знают историю, или думаю, что знают, потому что конечно, роман Гюго это 600 страниц с лишним. И если это надо уложить в текст для пения на 2 часа. Но ведь что забавно, кстати, сам Виктор Гюго делал из своего романа оперу. И в 1835 году, т.е. через 4 года после написания романа он написал либретто оперы "Эсмеральда", и была постановка в Парижской опере всего 1 вечер. И все это провалилось с треском. И музыку эту забыли. Я, кстати, нашел этот текст в конце концов, но уже после того, как закончил свой собственный. Что же касается музыки Коччанте, она мелодически, естественно, проистекает из оперы, но аранжировки иные, современные.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это был Люк Пламондон. Здесь в студии так же Александр Вайнштейн, с которым мы позже поговорим, как это все шло, через тернии к звездам. И еще один человек, которого я долго и безуспешно пытался пригласить

Ю. КИМ: Я тут уже был, Матвей.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не у меня, я эгоист в этом смысле. Я хочу поговорить о конфликте интересов. Дело в том, что мы с вами знаем, что такое поэтический мир Юлия Кима. Безусловно, Ким не вторичен, он не делает подстрочник. Это с одной стороны абсолютно замечательно, потому что мы с одной стороны будет иметь перевод, но это будет не перевод, это будет оригинальная поэзия со своим русско-французским или французско-русским смыслом, абсолютно самодостаточная. А с другой стороны, понятно, что Юлию Киму приходило все-таки это брать за основу. Вот я хотел поговорить об этом конфликте. Как вы шли?

Ю. КИМ: Конфликта не было ни секунды. Дело в том, что передо мной стояла задача именно переводческая. Дело в том, что текст Пламондона настолько самодостаточен, как вы это называете, и настолько он укладывается во всю романтическую версию, тон этого действа, что мне как раз самой главной задачей было не столько вносить свое авторское начало. Вы знаете, возможно, что я автор либретто ко многим музыкальным постановкам российским. Но здесь у меня был совсем другой интерес интерес именно попробовать переложить дух и пафос французской поэзии Пламондона на русскую речь так, чтобы она звучала естественно. И причем естественно на французской музыке, что составляло гигантски трудную задачу. Но тем-то она меня и увлекла. Когда я занимался переводом текста к "Трехгрошовой опере", тем у меня было больше именно авторской свободы. Мне было сказано пиши свое на эту тему в каждом номере. А здесь была задача другая передать поэзию Пламондона на русскую речь, так, чтобы она максимально этому соответствовала. И задача была уложить и этот пафос, и эту интонацию на музыку. Это была задача гигантской трудности, ну, в какой степени я с ней справился судить зрителям.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кстати, у меня вопрос. Главный номер музыкальный, который сейчас раскручивается как самостоятельный хит, песня "Белль", что в переводе означает красавица. Я не очень хорошо знаю этот музыкальный материал, но то, что он на слуху везде, это точно. Как вы считаете, получится он таким самостоятельным русским номером, который станет хитом, как бы даже вырванным из контекста?

Ю. КИМ: Что касается именно этого номера, то здесь как раз, он был настолько важен и настолько отличался своими особенностями и трудностями, что здесь звучит не мой перевод. Номер "Белль" – режиссер Мариинского театра, это ее. Он оказался ближе по духу к тому контексту этого спектакля. Но я, насколько я его слышал, он вполне соответствует.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы человек с образцовым вкусом, во всяком случае для меня. Скажите, я понимаю, что это заказная работа, Вайнштейн к вам обратился, понимаю, что там есть гонорар и т. д., но я не об этом. В принципе, как вы считаете, это событие для нашей культурной жизни?

Ю. КИМ: Безусловно. У нас, по-моему, аналогов просто пока еще нет. Я имею в виду, зрелище такого масштаба и такой мощи.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю, я сейчас говорю по материалу. Вот мы знаем образцы, та же "Вестсайдская история", мощная такая музыкально-драматическая.

Ю. КИМ: Эта вещь в этом ряду стоит. Хотя тут другие интонации, и другая традиция, идущая от Виктора Гюго, от французского романтизма великого. И мне кажется, что этот как раз тон романтического пафоса, который присущ Гюго, замечательно передан поэзией Пламондона. И мне очень хотелось именно постараться здесь в необычной для меня совершенно поэтике. Потому что я в такой поэтике почти никогда не работал.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы имеете в виду его стихи как оригинал?

Ю. КИМ: Конечно, такая французская романтическая поэтика.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Когда есть некое литературное произведение, овеянное веками, и когда, положим, тот же Пламондон решает давайте я сделаю мюзикл, то можно задать ему вопросу зачем выпендриваться? Хочешь просто искусственно это сделать? А он говорит нет, я хочу сделать новое произведение. Т. е. это собственно мюзикл получился? Стоило браться за это?

Ю. КИМ: Еще как! Дело в том, что я, честно говоря, такой формы еще не встречал ни в "Вестсайдской истории", ни где. Форма заключается в том, что это форма спектакля-дивертисмента. Это 51 номер, 2 повторяются, 51 оригинальный номер, и это, можно сказать так, 51 хит. Надо было написать 51 шлягер.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Т. е. это в какой-то степени парад песен?

Ю. КИМ: Парад песен, одновременно со сквозным сюжетом, являющимся одновременно спектаклем, вот что это!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы продолжим после новостей.

НОВОСТИ.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Люк, вы слышали все, что говорил Юлий Ким. Даже если вы не знаете, что делает Юлий Ким в нашей отечественной культуре, т. е. ему повезло, что он делает русский текст в вашему мюзиклу, но поверьте мне, что вам повезло, что это делает Юлий Ким. Великий человек Юлий Ким! Их несколько, профессионалов России, которые могут написать русский текст, растворившись в оригинале. Это редкое умение. Вот он сказал свое представление об этом мюзикле. Хотите ли вы что-то добавить с точки зрения либретто?

Л. ПЛАМОНДОН: Для меня великая честь, разумеется, что меня такой великий поэт переводит. И действительно, это исключительная ситуация, вот так вот повезло Бодлеру, когда его переводил Рильке.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я бы не смеялся!

А. ВАЙНШТЕЙН: От счастья только!

Л. ПЛАМОНДОН: Но я еще бы сказал вот что. В произведении Гюго есть социальный элемент. Это был человек, которого вообще глубоко трогали судьбы человечества. И это история, которую он рассказывает, это 15-й век, но одновременно с этим это совершенно актуальная история и по сей день. А написал он это в 1830 году. Однако с таким же успехом история, рассказанная Виктором Гюго, переносится в современный мир, потому что главный сюжет там это расизм, т. е. отдаление людей, создание барьеров, потому что Эсмеральда это иностранка в том городе, где она живет. Мигрантка. И все обитатели двора чудес это по сути социальные изгои. Т. е. сегодня, как их во Франции называют, "беспаспортные". Я на самом деле и одну из своих песен на этот юридическом обороте основал.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я так думаю, что ваш мюзикл не самое любимое произведение, например, для Ле Пена.

Л. ПЛАМОНДОН: Думаю, нет. Собственно, да и г-н Ширак до сих пор не посмотрел. Но он меня принимал в Елисейском дворце, Ширак.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, а теперь к Александру Вайнштейну. Напоминаю, что диапазон этого человека крайне странен от футбольных передач, где он говорил, как играть в футбол, сейчас он объясняет, как надо выпускать газету "Московские новости", а теперь вот он еще рассказывает всем, как надо ставить мюзиклы, подключившись к той команде, которая делала "Метро". Поэтому перед нами человек, который очень хорошо понимает структуру организации, т.е. я бы сказал классный менеджер Вайнштейн.

Ю. КИМ: Вы сказали к той организации, которая делает метро. Может, имеется в виду "Метрострой"?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: У "Метро" получается быстрее "Метростроя".

Ю. КИМ: Я понимаю, что не надо объяснять всем, что такое "Метро", какое такое "Метро". Но может быть, надо пояснить.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, знаменитый мюзикл, который...

А. ВАЙНШТЕЙН: В том-то и дело, что не надо объяснять.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Александр, ваши такие общие слова, как вы туда вошли?

А. ВАЙНШТЕЙН: Одна маленькая ремарка, потому что действительно огромная честь сидеть с Люком и с Юрием за одним столом, не говоря уже о вас, это действительно так. Потому что я считаю, что уровень дела определяется уровнем людей, которые в нем участвуют. И успех этого мюзикла по всему миру, и надеюсь, что такой же успех будет и в России, определен в первую очередь тем, что авторами мюзикла являются, на мой взгляд, культовые персонажи. Во-вторых, я никогда никому не объяснял, как играть в футбол, никогда не объясняю, как делать "Московские новости" и тем более никогда не рассказываю, как делать мюзикл, потому что это дело профессионалов. Дело той команды, как вы говорите, что за что мы ни возьмемся, то получается. Действительно слово "мы", потому что мы с самого начала над "Метро" работали вместе с Катериной Гечмен-Вальдек, и с Владимиром Тартаковским, директором театра оперетты. Это трио остается дружным и по сей день. И мы после успеха "Метро" очень долго думали, какой будет следующий проект, потому что "Метро" было здесь больше, чем мюзикл. Это стало таким социальным явлением, прорывом в новое качество жанра. И мы действительно остановились на мюзикле "Нотр-Дам", и достаточно долго вели переговоры о том, чтобы получить права на него в России. И в первую очередь потому, что это очень современный мюзикл, как правильно сказал Люк. Он очень актуальный для наших дней. И он, на мой взгляд, неимоверно качественный по стихам.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кстати, скажите пару слов о музыке.

А. ВАЙНШТЕЙН: Да, по стихам, причем и по французской оригинальной версии, и по тому, что сделал Юлий Ким. И там, безусловно, блестящая музыка Ричарда Коччанте, которая очень сочетается со всеми вариантами текстов. И на мой взгляд, там потрясающая работа художников по свету. Он очень масштабный, и он действительно уникальный тем, что он может быть и в концертном варианте, потому что там действительно, как сказал Юлий, 51 песня и практически 51 хит, но в России он складывается похоже на спектакль, в одно цельное действо. И вот то, что говорил Люк о том, что он по всему миру поставлен тут надо уточнить, потому что он во франкоговорящих странах действительно шел на французском языке, но оригинально, на других языках, Москва пятая в ряду крупнейших городов мира, это действительно Париж, Лондон, Барселона и Рим, и вот Москва — пятая, где будет русская версия этого мюзикла. И т.о. мне кажется, что впервые мы ставим великий мюзикл, который 15–20 лет идет где-то на Бродвее, а то, что является сегодня абсолютным синонимом успеха в этом жанре.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это будут осуществлять актерски та же группа, которая играла "Метро"?

А. ВАЙНШТЕЙН: Кастинг был в 3 тура, мы абсолютно не лоббировали ребят из "Метро", хотя там создалась своя очень качественная труппа. Из нее прошли в состав "Нотр-Дам" 6 певцов и 6 танцоров. Всего у нас труппа из 47 человек, потому что мы вынуждены 3 состава держать и наигрывать. 2 состава практически равноценных, и на мой взгляд, очень сильных. И ребята из "Метро" играют Света Светикова играет Эсмеральду, Антон Макарский играет Феба, Саша Голубев играет Фроло, Катя Масловская играет Флер де Лис в одном из составов. И Квазимодо репетирует и играет Вячеслав Петкун, солист "Танцы минус". Для нас было очень важным шагом его приглашение на роль Квазимодо, потому что считаем, что он по своей харизме на нее подходит, и у него получатся.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Т. к. вы сказали, что это масштабное зрелище, вы будет играть это потом в каком-то одном помещении?

А. ВАЙНШТЕЙН: Да, это стационарно будет идти с 21 мая по середину июня каждый день в театре оперетты, потом театр вынужден просто на лето закрыться, чтобы определенные технические мероприятия провести. И с сентября он будет идти каждый месяц в театре оперетты примерно по 10 раз, точно так же, как будет идти и "Метро". 10 раз "Нотр-Дам", 10 раз "Метро".

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Т. е. это получается некий странный репертуарный театр.

А. ВАЙНШТЕЙН: Это получается, на мой взгляд, эксперимент, который и единственный имеет право на жизнь в этой стране с точки зрения успеха, который адекватен мировым стандартам: смесь частной антрепризы, частной компании, которая продюсирует "Метро", и муниципального театра, который на сегодня является – с учетом того, что там работает Тартаковский и там нет главного режиссера, самым открытым театром ко всем современным веяниям. Не только с точки зрения технического оснащения, но и с точки зрения инфраструктуры и квалификации сотрудников, которые там работают. Я убежден, что ни в одном другом театре на сегодняшний момент мюзикл такого масштаба выпустить было невозможно. А этот спектакль отличается именно тем, что там степень ответственности и квалификации всех, начиная от работников сцены и кончая артистами, совершенно одинакова. Потому что там так много технических сложностей, такой сложный звук и свет. Он очень травмоопасный, этот спектакль, кстати. Там очень сложные декорации, там используется альпинистское снаряжение и т. д.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А нет ли классического выливания на головы людей кипящей смолы? Все-таки это цитата, которая знакома по старым фильмам, должна быть.

А. ВАЙНШТЕЙН: Смолы нет, но на голову публики достаточно зрелищное, массовое шоу будет обрушено. И мне кажется, я согласен с Юлием, что это один из самых масштабных проектов в музыкальном жанре.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы, кстати, сделали одну вещь для Москвы, очень важную. У нас есть проблема в большом городе, если это не Нью-Йорк, не Париж, где Елисейские поля, где знаменитая башня, в Москве не хватает аттракционов. И ваш мюзикл, кроме того, что это признанное миром замечательное произведение как таковое, вы еще дарите Москве возможность: когда приезжие приезжают – посмотри мюзикл "Нотр-Дам". Вы знаете, как в Нью-Йорке, где тот же мюзикл "Чикаго" – обязательная составляющая культурной жизни. Поэтому вы как француз выполняете очень важную социальную роль в строительстве храма русских развлечений в столице. Вам в принципе все равно, но нам не все равно.

Л. ПЛАМОНДОН: Да нет, меня это весьма трогает. Вообще когда в Париж приехали продюсеры, предложили мне московский вариант, я тут же размечтался. Потому что когда-то в 1990 году я был в Москве, и опят был потрясающий. Тогда играли "Старманию" в зале "Россия", и тогда было 5 спектаклей на французском языке, и была потрясающая реакция публики. И это прекрасное воспоминание. Дело в том, что я ведь и не мечтал, чтобы мое произведение зазвучало по-русски, но вот теперь оно будет. Скажите, Юлий, а переведены ли на французский язык ваши собственные произведения?

Ю. КИМ: Я пока еще не слышал об этом, но очень надеюсь.

Л. ПЛАМОНДОН: Возможно, я бы сам с удовольствием попробовал.

Ю. КИМ: Это совершенно не исключено, поскольку теперь наше национальное честолюбие требует от нас произведения такого же масштаба на основе своей романтической традиции.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Постепенно, но россияне привыкают к мюзиклу как таковому, как некоему новому шагу развития определенной музыкально-драматической традиции, которая у нас была. Все, что нам было известно до этого это оперетта

Ю. КИМ: Да нет, Матвей, довольно много уже накоплено театрального опыта в постановке музыкальных вещей.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю, можно вспомнить Журбина с "Орфеем и Эвридикой" и т. д. Но нет, история наша по созданию мюзиклов, она есть. Но не было, ну, не было "Макдональдса" в этом смысле.

Ю. КИМ: Как Петька говорил: не было в мировом масштабе.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. И сейчас это из разряда диковинки переходит в разряд обыденности, части нашей жизни. Сейчас делаем вид, что Пламондона нет в студии, потому что говорим о наших проблемах. Скажите мне, вот обязательно мюзиклу российскому нужен такой пламондоновский толчок, или веборовский толчок, какой-то импортный? Или можно сделать это и на своем материале?

Ю. КИМ: Дело в том, что пока в исторической традиции в России было так, что сначала были какие-то внешние влияния, скажем, итальянская или французская опера, потом мы поднатуживались и возникала "Руслан и Людмила". Скажем, если "Руслан и Людмила" была своего, национального масштаба, потом опять поднатужились и выдали "Евгения Онегина", и "Пиковую даму" уже в мировом масштабе. Возможно, эта история повторяется и сейчас. Конечно, я думаю, что потенциал актерский, творческий уже накоплен. Накоплен опытом многих театров, я конечно сразу вспоминаю музыкальные постановки Марка Захарова.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кстати, не забудем, что мюзикл Басилая "Свадьба соек" сделан именно по этому принципу – набор песен, которые являют собой хиты. Т. е. есть у нас какие-то аналогии.

Ю. КИМ: Да, т. е. потенциал накоплен, и осталось еще немножко.

А. ВАЙНШТЕЙН: Мне кажется, что мюзикл, если это настоящий мюзикл, как любое настоящее явление искусство не имеет границ и национальностей, потому что "Ромео и Джульетта" – это отечественный материал, или "Гамлет", или "Евгений Онегин"? Тут вопрос, по-моему, немного шире. Все дело в том, что безусловно, очень хочется сделать мюзикл на отечественном материале, но надо к этому созреть. И через это прошла Франция, Испания, которые тоже начали с привозных мюзиклов. У них появилась база, и главное, люди, которые могут это делать. И сейчас они уже в состоянии делать свои мюзиклы. Потому что на самом деле, мюзикл, это только так кажется, что это такой легкий жанр, а на мой взгляд

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, это никому не кажется! Прежде всего, я хочу сказать, что вы, не вы, но вот например "Метро", оно сделало самое главное оно показало, что актеры мюзикла это не актеры оперетты и не актеры театра. И когда мы смотрим передачу, которая называется "Поют актеры драматического театра", это просто поют актеры, не более того.

А. ВАЙНШТЕЙН: Совершено верно. Потому что мюзикл в первую очередь, это манера пения, которой в России никогда не учили. И вот после "Метро" и благодаря "Нотр-Дам" сейчас создана, на мой взгляд, очень хорошая актерская база. У нас есть более 100 в хорошем смысле выученных по западным высочайшим стандартам актеров мюзикла. Я не сомневаюсь, что 2 таких мастера как Юлий Ким и Юрий Ряшенцев абсолютно готовы выдавать либретто на любом уровне, потому что мы с Ряшенцевым работали в "Метро", с Юлием работаем над "Нотр-Дам", с Ряшенцевым сейчас запускаем "Ромео и Джульетту", следующий наш проект, оригинальная версия. Но все, что касается режиссеров и хореографов, и сценографов мюзикла, ну, сценографы, может, тут и по-другому чуть, вот это я абсолютно убежден, на сегодняшний момент, к сожалению, это мое личное мнение, не хочу никого обидеть, в России не существует людей, которые могут эти зрелища делать на мировом уровне. Нам кажется, что тут вопрос не в том, отечественный материал или нет, а вопрос не "что", а "кто". Вот когда у нас появятся люди, способные делать это не как-нибудь, но зато наше, а люди, которые готовы будут делать мюзикл не хуже, чем на Бродвее, на Вест-Энде или в Париже, как был сделан "Нотр-Дам", вот тогда мы будем абсолютно готовы делать отечественные мюзиклы. И мы безусловно к этому придем, причем этого не так долго ждать осталось, какие-то несколько лет. И в этом смысле планка, которую ставит в конкретном случае Пламондон, и Коччанте, если мы говорим о "Нотр-Даме", или Юзефович, когда касалось "Метро", для нас очень важна. Потому что мы пытаемся ставить планку на уровне мировых рекордов. Собьем мы ее, нет, это уже вопрос второй. Но ставить ее надо только такую.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Г-н Пламондон, вы видели свой мюзикл в разных странах. И понятно, что в Испании он немного испанский, а в России он немного свой. Я понимаю, что вы человек осторожный, и если материал качественный, то вы говорите да, это все очень хорошо, играйте. Но мне очень интересно спросить вас как француза, чем отличается ваш испанский мюзикл от итальянского, английского и русского?

Л. ПЛАМОНДОН: Русская версия мне показалась очень эмоциональной и страстной. В вокальном плане, по-моему, это лучшее, что я мог услышать после французской версии.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А англичане были, наверное, такие холодные?

Л. ПЛАМОНДОН: Я, кстати, очень боялся русской версии. Во-первых, я просто не знал, есть ли здесь певцы, которые в таком жанре работают. Но я услышал, что они очень естественно это все выпевают. И прекрасные голоса, мощные голоса.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы уже видели от начала до конца? Вот если бы была такая бумага, где вы могли бы поставить подпись разрешаю к исполнению, пора уже ставить эту подпись? Качество достаточно?

Л. ПЛАМОНДОН: Это тот же уровень по качеству, что я мог видеть в Риме или Барселоне. Кстати, в том числе и качество хореографии. Это современный танец, и действительно это один из важнейших элементов спектакля.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А оригинальная хореография?

А. ВАЙНШТЕЙН: Да, оригинальная, но это опять же Жиль Мое и Мартина Мюллер, французская.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но отличающаяся?

Л. ПЛАМОНДОН: Постановщик Жиль Мое, он из Монреаля, он там возглавляет театральную труппу. Но он ставит, естественно, не только в Канаде, и в других странах тоже. Хореограф из Швейцарии, она уже 15 лет работает в Амстердаме.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, когда премьера у нас?

А. ВАЙНШТЕЙН: 21 мая, и каждый день будет идти до середины июня, а потом с сентября каждый месяц в театре оперетты, так же, как и "Метро". И вот действительно, очень лестно, что Люк сказал, потому что мы, честно говоря, с волнением ждали его приезда, что он скажет. Потому что нам казалось, еще до того, как он сказал, что у нас действительно очень качественные артисты и танцоры. И поэтому мы просто надеемся на тот успех, который вполне ожидаем просто из-за качества людей, которые работают в мюзикле, и авторов.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо! Нашими гостями были Александр Вайнштейн генеральный продюсер мюзикла "Notre Dame de Paris", Юлий Ким – бард, автор текстов русской версии мюзикла "Нотр-Дам де Пари", Люк Пламондон автор либретто оригинального мюзикла "Нотр-Дам де Пари".

Ведущие: Матвей Ганапольский