Ещё один год прошел со дня его ухода. Не хочется говорить "смерти" или "трагической гибели" – и не потому, что так можно эвфемистически смягчить боль.

Просто все те, кому хоть в какой-то мере суждено было прикоснуться к этой жизни и "загадке" – "загадке Башлачёва", – никогда уже не смогут поверить концу.

Всё больше становится людей, ошеломленно пробующих "рассказать" о Башлачёве, о его песнях. И я читаю размышления знакомых и незнакомых мне людей с какой-то странной надеждой, что они помогут мне понять еще что-нибудь, еще что-нибудь осознать в Башлачёве, вывести из области чувств, по-прежнему взмывающих за пределы сознания при звуке Сашиного голоса, привести к разумным понятиям и словесным формулировкам. Иногда я испытываю это горькое наслаждение.

Например, у Галины Фроловой меня поразила одна фраза. Очень простая. О том, что песня "Посошок" – о величии человека наедине со смертью.

Как просто, казалось бы. А я вдруг поняла, что он всю жизнь пел именно об этом – о величии и достоинстве человека в ситуациях, в основном не совместимых с величием и достоинством.

Впрочем, для многих эти слова ничего не означают. Как и любые слова.

В общем... Вышла пластинка – первая и не последняя. Там его голос – и то, что он хотел сказать. Кто-то услышит, и тогда – если будет желание – поговорим. Снова и снова – о Саше...

Марина КУЛАКОВА