...Около 9 часов утра, в моей квартире в Нюрнберге, раздался звонок. Звонила моя знакомая – организатор местных домашних концертов. "Привет, ты знаешь, умер Александр Андреевич Дулов" — сказала она печальным голосом. " Давай, собремся сегодня у меня дома, придут все свои, посидим, поговорим, вспомним и споем. Придешь ?" — "Да, приду" – ответил я.

Розговор закончился, но его последействие во мне не останавилось. Сразу же вспомнился целый ряд моих личных, достаточно мимолетных, встреч с Александром Андреевичем. Его концерты в моем, теперь уже бывшем Днепропетровске (Украина), в Нюрнберге и Мюнхене. Я "вошел" в хорошо знакомое мне состояние песенного сочинительства и просто записал, звучавший в сознании текст :

Споем друзья за упокой

Один из нас нашел покой

Его душа нашла предел

Он улетел, он улетел.

Я понял, что могу написать об Александре Андреевиче. Причем, понял это и как действующий исполнитель и автор песен, и как автор, пока единственной в мире, книги "Основы Учения Бардов" (натурфилософия). Причем, не только могу, но даже и обязан написать, причем не как журналист, а как человек много лет изучающий и практикующий жанр "бардовская песня" изнутри.

Надо сказать, что об Александре Дулове написано немало, но речь идет о неком журналистко – бытийном уровне типа : "Я увидел/ла и услышала патриарха бардовской песни... Лицо его было вдохновенным в этот миг ... Он стоял в кругу обступившей его молодежи, счастливый и скромный в своем высоком положении...". Или : "Мы задали А.Дулову вопросы и вот, что он нам ответил ...". Почему то такой уровень считается самым человечным по своей широкой ориентации и документальности изложения. Однако, вопросы стары : А в этом ли правда ? Как близок натурализм к истине ? Почему сложные вещи нужно обязательно редуцировать до некого среднего уровня понимания ? Где он вообще этот средний уровень и кто его носитель ? – Извините, что взрываюсь, но я отношу себя к глубинам спора "Физики – лирики", химик Александр Дулов тоже из этих дебрей. Так что, разговор у нас будет не шутейный.

Почему никто не задавался изучить Александра Дулова, как особенного барда. В чем его особенность ? Сначала, зачислили в ряд основателей жанра "русскоязычная бардовская песня 20 века", а потом по инерции перебросили в "лидеры русскоязычной авторской песни" и все, а что это значит – знают очень немногие посвященные.

Может быть, бог с ними, с этими посвященными. Есть песни – вот главный след. Что остается после барда ? – Песенная память : аудиодиски и книги песен. Эх, братцы, да что же это мы так упростились то ? Ведь, сам по себе, бардовский жанр, это не магнитофонные записи, это – устное песенное творчество, когда важную роль играет прямой человеческий контакт. Это ведь не многотиражный ширпотребиздат, а – адресный самиздат. Почему нужно ехать на московский слет, практически в болотную местность, под дождь и комарье, в условия палатки и не всегда теплой ночевки ??? – Потому, что незабываема человеческая атмосфера. Бардовский дух не всегда приходит, его нагнетают не любые исполнители песен. Это дух приходит из пространства, создаваемое особенными исполнителями песен в особенной обстановке. Бардовское пространство – это пространство от живых бардов, данное нам в прямом контакте с нашим внутренним миром. Когда рождается мощнейший призыв к жизни и внутренний человек, в каждом из нас, восстанавливает свои поистине человеческие качества. Если хотите, все настоящие барды – это носители харизмы бардизма, носители нитей пронзительной красоты человеческого духа. Согбенный дух черпает здесь силы для самовыпрямления.

Ушел из жизни Александр Дулов. В Интернете появились скупые сообщения, мол родился, стал ученым химиком, писал песни и – умер от болезни. Нет, братцы, так не пойдет. Ведь речь идет о барде ! Так мы вообще все и всех похороним по –тихому. Это событие имеет большой резонанс. По сути, все носители русской культуры, если внимательно прислушаются, то уловят паузу в виртуальном поле, имя которому " Русская культура". Мир этой культуры опирается на "слонов", имена которых можно перечислить по пальцам. Как говорили знающие люди : "Не станет ста человек и мир культуры замрет на много лет, а то и начнет деградировать...". И русская культура здесь не исключение. И бардовская культура, а такая тоже есть, здесь не из последних.

Дальнейшее изложение я построю с учетом целого ряда факторов, на которые, как мне кажется, просто нельзя не обратить внимание, говоря об особенностях Александра Андреевича Дулова как русского барда.

Пишу для того, чтобы хоть как — то исправить пошатнувшееся равновесия в поле "русская культура". Моя статья это – попытка своеобразного перенесения "колебательной волны" универсума русской культуры в виртуальную сферу коллек-тивного сознания и попытка создать там матрицу возможной компенсации. – Мистика ?! – Нет, нормальная реакция человека, чувствующего общее поле песенной культуры бардов, как историческую цепочку от Орфея до сегодняшних дней. Александр Дулов был живым звеном этой цепочки, соединительным элементом поколений бардов.

Особенности биографии

Александр Дулов родился в Москве 15 мая 1931 г., по национальности — русский Окончил химфак Московского Госуниверситета, работал в Институте органической химии Российской академии наук, в 1994 году защитил докторскую диссертацию. Владел русским и французским языками. Умер 15 ноября 2007 г., дожив до 76 лет.

Песни пишет с 1951 года и писал их приблизительно 50 лет из прожитой им жизни. Особенной результативностью творческой активности барда отмечены две даты : 1962 г.(31 год) и 1980 г.(49 лет). В 1980 году им было написано 24 песни в то время, как средний уровень творческой активности можно оценить числом 5-6 песен в год.

Самая известная его песня "Хромой король" бытует на различных языках мира: русский, немецкий, французский, эсперанто. Широкую известность в русскоязычной среде мира получили около 50 песен автора, например : "Кругом тайга", "Дымный чай", "Размытый путь", "Всё болота, болота", "Ой-ё-ёй, я несчастная девчоночка", "Скрипит поселок Дачный", "Баллада о неадертальском Прометее", "Собирайте товарищи клюкву".

Дулов аккомпанирует себе на семиструнной гитаре, с русским семиструнным строем. Научился играть сам. Все аккомпанементы песен достаточно просты и гитарной техникой не перегружены. Однако, требуют от исполнителя хорошего ритмического чутья и точности исполнения песенно-музыкальных фраз, даже артистизма.

За свою песенную биографию, Александр Андреевич провел множество творческих вечеров концертов по всей территории бывшего СССР. После 1985 года неоднократно выезжал на частные гастроли в США, Канаду, Германию и Израиль.

16 ноября состоялась панихида в Центральном Доме Работников Искусств (г.Москва). 17 ноября был перевезен в г.Суздаль. Отпевание состоялось в старинной церкви Св.Стефания (1152 г.), в деревне Кидекша (под г.Суздаль, бывшее имение князя Юрия Долгорукого). Там же и похоронен.

Общее число созданных песен – около 300. В любительском сборнике 1996 зафиксированы 237 песен. А с 1996 по 2006 А.Дулов писал приблизительно 10 песен в год : "Был в моей жизни период затишья, связанный с защитой докторской диссертации, тогда исполнял в основном старое — но с девяносто шестого года вновь творю, количественно это не менее десятка новых песен в год" (из интервью Дулова в Канаде).

Официально издано несколько сборников текстов песен. Вышли 5 авторских дисков : Наш разговор (1999); Российские барды : Дулов А. (2000); Ариозо не глупца (2000); Три сосны (2000); Александр и София (2006).

Отношение с русской стихотворной классикой

Александр Дулов бард, не в полном смысле дренекельтского понятия "бард". В большей части своих песен он есть автором музыки и исполнительской интерп-ретации. Тексты же большинства его песен принадлежат профессиональным поэтам разной степени известности. Поэтому, Дулова, неоднократно называли "бард – ком-позитор". Хотя, такое отнесение не есть полным. Песня не исчерпывается только понятиями "текст слов" и "музыкальный текст", есть еще и другое — "элементы песенного действия" : интонационный текст, ориентационное пространство, ...

Первым элементом нашего ряда будет мнение самого Александра Андреевича о его позиционировании внутри того песенного жанра, к которому он себя сам отно— сит :

"Поэты, художники – это всегда культурный мост в будущее. Из творимого ими настоящего (авангард) или из родного им прошлого (традиционалисты). Барды – это, как мне представляется, мост из прошлого в настоящее, из открывающегося нам великого и трагического прошлого в наше зыбкое и тревожное настоящее. Как и вся "вольная культура", в лоне которой барды и родились – рядом с "катакомбным" искусством, с социальной частушкой и анекдотом. Иными словами, барды не очень претендуют (за редкими исключениями – Галич, Высоцкий, Окуджава) на особые эстетические открытия, их заботы в первую очередь – о сохранении нравственно-духовной атмосферы общества, созданной развитием национальной культуры, и о самосохранении личности от агрессии масс-культуры и пресс-идеологии. А для такой деятельности просто необходимо обращение к отечественной классике, дающей не только художественные, но и нравственные ориентиры. С песен на стихи русских классических поэтов я и хочу начать эту книгу" (из книги А.Дулова).

Именно "поэты русской классики" волнуют Дулова. Причем, именно те, которые были по тем или иным социальным причинам потеряны для русской — советской культуры 20 века.

" Должен, однако, признаться, что из всей русской классики меня сильнее всего притягивает даже не Золотой XIX век русской культуры, а век Серебряный, длившийся в действительности всего около четверти начавшегося XX века. Но по широчайшему многообразию ярких талантов, по фейерверку блестящих идей, обогативших и изменивших наш взгляд на мир, по щедрому заряду художественной энергии, по будоражащему воздействию, которое он успел оказать и продолжает оказывать на мировую культуру, — Серебряный век отнюдь не меркнет на фоне титанических вершин Золотого века российской культурной истории.

Октябрьский переворот жестоко оборвал полет Серебряного века в самом его расцвете, и человечество ничем не восполнит уже этот урон. Потому и отношусь я с такой горькой нежностью ко всему, что все-таки успело осуществиться из этого поразительного замаха, к стихам и судьбам чудных поэтов Серебряного века – от Бальмонта, Блока, Гумилева, Ходасевича до Цветаевой и Пастернака" (из книги А.Дулова).

Если обраться к этому разделу творчества Александра Андреевича, то здесь можно обнаружить длинный список фамилий поэтов, а именно : Курочкин В., И.Тургенев, М.Лермонтов, Вл.Соловьев, Д.Мережковский, Н.Гумилев, А.Блок, Ан. Белый, С.Черный, К.Бальмонт, В.Ходасевич, В.Набоков, С.Есенин, Ив.Бунин, Иг.Северянин, М.Цветаева, Б.Пастернак.

Отношение к русской поэзии 20 века

Дулов родился в 1931 году и основную часть своей жизни прожил в 20 веке. Сначала в советской России (бывший СССР), а потом уже в России СНГ. Свое отношение к русской поэзии 20 века он выражает тем же способом, что и к русской стихотворной классике. Он сочиняет песни на стихи незаслуженно забытых поэтов. Оказывается, таковых немало, например : Варлаам Шаламов, Анна Книпер – Тимирязева, Анатолий Жигулин, Б.Чичибабин, Н.Коржавин.

Однако, Дулов сочиняет и на малоизвестные стихи поэтов, деятельность которых не была предана забвению, среди таких : Ев. Евтушенко, Арс. Тарковский, Д. Самойлов, Вл. Попов, А. Кушнер, Н. Рубцов, Дм. Сухарев, Л.Мартынов, И.Сельвинский, Э.Портнягин, Ю.Кузнецов, В.Соснора, О.Чухонцев, В.Коротаев, А.Межиров, И.Бродский, Дм.Кедрин, Л.Друскин, Н.Огородникова.

Здесь Дулов выделяет особенный для себя песенный строй – "гражданская лирика". Пространство такой лирики он условно делить на несколько связанных частей : вступление, коррида, из колымских тетрадей, покидая простор и побег.

Отношение к лирике

В своем песенном творчестве Дулов не сторонится и общепонимаемых лирических струн, обращается к текстам таких поэтов-современников как : В.Тушнова, А.Яшин, Е.Евтушенко, Н.Королева, Т.Сырыщева, Н.Соколова, Л.Милер, М.Черкасова, Н.Злотников, С.Юфит, А.Богучаров, Н.Аксельруд.

Песни дорог и костров

Биография Дулова говорит о том, что он действительно запел у костра, в полном сответствии с мифологией жанров "туристская песня" и "песни путешественников". Дулов всегда был легок на подъем и не прихотлив к походным условиям. Никогда он не выпячивал свои заслуги и не требовал для себя чего особенного и более комфортного, чем то что имели другие в лесных и походных условиях.

Александр Андреевич увлекался пешим и горным туризмом и альпинизмом, участвовал в походах по Кольскому полуострову, Кавказу, Уралу.

"Теперь, может быть, трудно поверить, но я и в самом деле был лихим туристом, и даже немножечко альпинистом, и уж совсем чуть-чуть горнолыжником. Когда пою эти песни, я снова там – в горах, в тайге, на стремнине, на лыжной тропе, счастливо и успокоенно ощущаю себя "дома" – частичкой родной земли, вечной и хрупкой, щедрой и горькой, с которой неразрывен" (из книги А.Дулова).

Среди известных песен этого раздела сразу вспоминаются "коллективные песни" : Тайга ( на ст. И. Жданова), Дымный чай ( на ст. И. Жданова), Поселок дачный (на ст. Л. Друскина), Парус (на ст.Р.Козаковой), Клюква (на ст.Дм.Сухарева), Гимн болотных геологов (на ст. В. Лейкина).

Особенные песни

Речь идет о песнях автора, которые требуют достаточно высокого уровня владения песенным мастерством.

Здесь просто бросается в глаза песня "Баллада о неандертальском Прометее" (по стихам О. Тарутина). Кажушейся простотой манит песня "Хромой король" (на ст. М.Карема в переводе Кудинова

Сюда же надо отнести и песни, включенные автором в раздел его творчества под названием "Опера Нампука", посвященной вступлению России в 21-й век". Как он сам объяснил, опера получила название в честь известной оперы "Вампука", написанной в ознаменование прихода 20 века.

" Пишу оперу. Авторы сценария — Игорь Иртеньев, Виктор Шендерович и ваш покорный слуга. Пересказывать содержание, выдергивать отдельные строчки из арий, ариозо, реквиетт (рыдание с сильно уменьшенной дозой скорби и чуть повышенной концентрацией глумления)смысла никакого — это надо слышать" (из интервью А.Дулова за рубежом).

Песни на собственные тексты

"Начинал я с песен на собственные слова, как потом понял — просто по причине плохого знания хорошей поэзии. Не без смущения помещаю эти тексты в один сборник рядом с прекрасными стихами. Но вот уж истинно: из песни слова не выкинешь. Тем более, что в некоторых позднейших таких песнях я старался, как мог, выразить свое отношение к некоторым, как говорится, сторонам нашей действительности, и от этого и сейчас не отрекаюсь" (из книги А.Дулова).

Например, в сборник своих песен А.Дулов включил 9 полностью своих песен , а именно : "Ой-е-ей я несчастная девчоночка" , Народная милиция, Садик, "Что же может быть чудесней", Клопы, "Эй, художник, выше знамя", Парижские страдания, Песенка о врагах народа, "Песенка о друзьях народа.

Особенность образа Дулова А.

"Если не умеешь писать стихи, то выбирай стихи признанных поэтов и пробуй писать на них музыку. Будь счастлив если это удалось сделать хорошо" (из высказываний А.Дулова в частных беседах).

" Культура — это когда сделано очень хорошо и душевно. Наша само-деятельная песня — это прежде всего культурная самодеятельность, а только потом — личные опыты некоего дилетанта, воинствующего студиозуса или рвущего глотку активного ряженного от народа"(из высказываний А.Дулова в интервью для Интернет).

Его песни обладают антителевизионностью — их нельзя просто "сожрать".

Дулов похож на балованного дракончика. Как говаривал известный бард Григорий Дикштейн : "Он как любой деспот(авт. змей Горыныч) любил романсы". Возможно, здесь сказалась его привязанность к огню : "Мы много сожгли огня в химических опытах" -иногда говорил Дулов. Огонь мастера "вмонтирован" в жало уничтожающей иронии его песен.

Дулов патается работать с поэтическим наследием предшествующего и своего поколения. Именно с наследием, а не с его отдельными элементами. Его песенный эксперимент очень широк, что, наверное, возможно поставить вопрос о выявлении некой особенной "песенной программы А.Дулова".

"Летом 1949 года я поступала на химфак МГУ и в приемной комиссии познакомилась с Александром Дуловым. Он колебался, куда подать документы — на исторический или на химфак. В конце концов выбрал химфак. В Университете (еще в старом здании) мы оказались в одной группе. Было все это почти сорок лет назад. От тех далеких времен запомнилось, что на наших студенческих вечерах он, обладая великолепным слухом, без труда играл на любом подвернувшемся музыкальном инструменте — будь то рояль, контрабас или гитара. Запомнились и бесконечные споры. В этих спорах Дулов высказывал неординарные, всегда самобытные взгляды, вырабатываемые с трудом, вполне самостоятельно, часто наперекор несущему течению времени. Спорить с ним было интересно. Он много знал и был начисто лишен догматизма. Его творческая натура преобразовывала увиденное, услышанное, прочитанное — в нечто свое, осмысленное и усвоенное под неожиданным и очень индивидуальным углом зрения.

Однов время А.Дулов и С.Нкитин работали одной лаборатории. Из их лабо-ратории кроме громыхания вакуумных насосов и щелканья приборов часто доносились песни, исполняемые под гитару.

Дулову абсолютно чуждо самоповторение, и, разработав какую-нибудь линию, достигнув на этом пути признания и успеха, он совершенно неожиданно уходил от нее, открывая новые возможности жанра. Так он вполне преуспел в "туристских" песнях ("Сырая тяжесть сапога...", "Дымный чай", "До Ашукинской платформы..."). Их пели в электричках, песни эти звучали у походных костров, и вдруг... "Хромой король" — песня на слова бельгийского поэта Мориса Карема. Совсем другая интонация. Песня эта сделала ее автора широко популярным, ее пели и профессиональные исполнители, она записана на пластинку. И вот уже новый поворот — "Коррида", цикл песен на слова Евтушенко. В этом цикле поражает разнообразие красок и мелодий. Тут и публика, которая "глядит и чегой-то жует", и песня о торреро, и песня быка — главного участника корриды. Эти песни уже нельзя, да и не хочется петь хором в электричке или у костра" (Е.Чуковская, из статьи о Дулове, 1988).

"...Да, есть люди, задающие планку. Дулов олицетворяет для нас честность, совесть и благородство. Кстати и в застойные времена не шибко любил он приспосабливаться к реалиям и не шибко это делал.

После концерта в шикарном Дворце культуры, как это было принято, мы повели Александра Дулова "на общение" на квартиру. Там Александр Андреевич сразу начал объяснять нам, что вся идея строительства коммунизма — одна большая липа. Мы соглашались, что у власти подонки, что вокруг нас не социализм, а черт те что, что полностью искажены идеи Ленина. На это Дулов сурово сказал, что никакие идеи Ленина не искажались, что у Ленина своих идей сроду не было, он их воровал, например, у Бердяева и сам искажал из-за скудоумия. Мы, пораженные, молчали. Ленин был для нас пока запретной территорией для критики, даже внутри себя. Ну, Сталин там, Берия, Жданов, Суслов, Леонид Ильич — это понятно. Но Ленин? Мы попытались спорить. Дулов презрительно сказал, что ему нас жалко, у нас загаженные бандитской идеологией мозги, и, раз мы так любим Ленина, то говорить нам не о чем. И замкнулся...

...Я напомнил нашу беседу Александру Андреевичу в его приезд с концертами в Израиль. Он улыбнулся и сказал: "Если б ты, Миша, знал, каких неприятностей мне стоили мои "просветительские" беседы! Но молчать я не мог, глядя на ваши (тут он применил не вполне цензурное определение) лица. Ведь жалко было, ребята умные, а мозги заполнены глупостью, проповедуемой этими кремлевскими маразматиками..."" ( из воспоминаний Михаила Сипера).

"Только что узнала о том, что не стало Александра Андреевича Дулова. Он был и останется рыцарем авторской песни, воплощением деликатности и благородства" (Н.Сосновская).

"Дулов — это замечательные, очень не примитивные, свежие мелодии, это интереснейшая гитара (правильно воспроизвести дуловские ритмы далеко не просто, — бывает, и виртуозам не по зубам), это необыкновенная мимика, живая, артистичная, — аналогов среди наших исполнителей просто нет.

Дулов — это обостренно-совестливое и очень неравнодушное, истинно "интеллигентское" (в лучшем смысле) отношение к жизни, это обеспеченность творческих деклараций своей жизненной позицией"(из статьи Веры Романовой).

Коллективные песни

В творческом наследии Александра Андреевича немало песен, которых можно петь вместе, в дружеском кругу или просто компанией. Например, такие как : Железный шлем, На античной вазе, Ну пожалуйста, Скрипит поселок Дачный, Веселый флаг, Сырая тяжесть сапога, Коль ты захандрил, Собирайте товарищи клюкву, Заварим круто дымный чай, Все болота, Побелела полынь, Еще не все, Морозным огнем опаленный.

Вклад в теорию жанра

Дулов внес в теоретические представления о жанре "бардовская песня" два элемента : "бардовская песня как третья культура" и "бардовская песня как волная культура", "культура слушания бардовской песни антигеографична".

Третья культура : " Между профессиональным искусством и фольклором есть некое нечто, которое можно обозначить как "третья культура". Бардовская песня не является самостоятельным художественным жанром, а является частью этой "третьей культуры" — промежуточной культуры. Следует подчеркнуть, что в отличие от профессионального искусства и тем более от фольклора, суть феномена третьей культуры состоит в отсутствии целостности и стабильности. Это определяется межкультурной ситуацией, постоянными колебаниями между "верхом" и "низом". Отсюда и смазанность и подчас трудноуловимость границ, определяющих этот феномен. Промежуточная культура имеет право "смешать" (испытать) феномены двух основных культур в любой пропорции" ( Александр Дулов, из высказываний разных лет )

Вольная культура : "...бардовскую песню вообще, а значит и свои песни, я отношу к тому, что можно назвать "вольной культурой". Термин этот предложил я сам. По сути речь идёт о некоей "третьей" художественной культуре, которую искусст-воведы недавно разглядели на фоне двух давно обозначенных: профес-сионально — авторской и фольклорной. К вольной культуре относят лубок и " примитив " из области изобразительного искусства, исконный джаз, некоммерческий рок, толкиенистские игрища, разнообразные " капустники " и много чего ещё " самодеятельного ". От устоявшегося фольклора поле вольной культуры отличается своей живой творческой продуктивностью, а от профессиональной художественной деятельности – принципиальной независимостью, несвязанностью с неизбежными для профессионалов проблемами ( корпорация, конкуренция, реклама, заработки и др.). Не случайно на ниве вольной культуры творчество для художника обычно проявляется как хобби, на жизнь он предпочитает зарабатывать иным способом " (Александр Дулов, из интервью Интернет – газете " Волный ветер ").

Антигеографическая культура слушателя. Александр Андреевич, не одно-кратно, во время своих зарубежных песенных поездок, говорил, что ему сей час легче организовать свое выступление за рубежом, чем в России и в Москве. Он увидел, как люди, даже прожив за рубежом немалое время и успешно адаптировавшись на новом месте, не перестают испытывать интерес к бардовской и авторской песне. Отсюда и его мнение о независимости песенной культуры бардов от географического распо-ложения слушателя. Такая культура, по видимости, затрагивает глубинные струны человека, преодолевая культурно-географическую зависимость.

Известное хождение получило и его высказывание о смеховом мире бардов:

"В богатом букете славных предтеч современных российских бардов не последнее место – за скоморохами, этими вольными и бесстрашными русскими вестниками великой смеховой культуры человечества, неукротимыми смешилами и язвилами, кои сверх своей независимости и чувства юмора не ценили, пожалуй, ничего, порой и жизни самой. Видимо, смех потому и прижился так в бардовской песне, что это — ее наследное живительное сокровище, ее взбудораживающая и бодрящая кровь. Конечно, полный бард-скоморох – очень редкая птица, но уж совсем-то без скоморошин – какой же ты к черту бард ! Короче: "Мы живы, покуда смеём..." (из книги А.Дулова).

Однако, Александра Андреевича можно отнести более к крылу "свободные рассказчики", чем к крылу "теоретик жанра". Хотя, он любил поговорить о жанре вообще и даже, иногда, называл себя "теоретик жанра".

Как – то, познакомившись с теоретическими построениями известного русского барда Александра Мирзаяна (крыло "кардинальные теоретики бардовского жанра"), он даже собирался вызвать того на публичный диспут, по теоретическим вопросам жанроопредедения. Хорошо это или плохо ли, но такой диспут не состоялся. Говорят, что А.Мирзаян отказался. При этом, честь мундира каждого из возможных дуэлянтов осталась не затронутой.

Дулов – наставник ?

Правда, что о Вы являетесь наставником молодых авторов и исполнителей бардовской или авторской песни ?

"Я бы не торопился называть себя "наставником": никого специально не пестую, не обучаю, никакой собственной школы не веду. Когда-то принимал участие в работе творческих мастерских в московском КСП — но эпизодически, не самоцель-но " (из интервью А.Дулова за рубежом).

Александр Андреевич настолько демократ и консенсуалист, что ни один организатор фестивалей бардовской или авторской песни не рискует брать его в состав фестивального жюри. Дулов относиться доброжелательно к любому чело-веку, даже если тот и сочинил совершенно бездарную песню. Ну, не может он сказать человеку, что тот бездарен...

Участники песенно-фестивального направления "Второй канал" рассказывают, что Александр Андреевич очень тщательно, со стороны слушает отборочные выступления молодых авторов и исполнителей Куйбышевского фестиваля. Разго-варивает с некоторыми из них об их творческих усилиях. Однако, большая часть участников современного Куйбышевского фестиваля даже не подозревает кто такой Александр Дулов. А он из скромности не напоминает свои титулы.

Последний стих

Последний стих, который был записан женой Дулова с его слов, звучит так :

Я люблю, расправив перья,

над землёю взмыть любимой.

Отдохнуть на Джомолунгме,

в Ниагаре понырять.

Пролететь, дыша свободой,

над землёй необозримой,

порезвиться с кашалотом,

с львом в саванне полежать.

Но заметивши людишек,

в мир палящих и друг в друга,

камнем с неба я срываюсь

в океан, на дно, в крови.

И молюсь я: "Дай им, Боже,"

И молюсь я: "Дай мне, Боже,"

И молюсь я: "Дай нам, Боже,

всем хоть капельку любви!"

(источник – Интернет)

Вместо завершения

Закончив текст этой статьи, автор понял как провести вечер памяти, посвященный творческому наследию Александа Дулова. Причем, при этом, не манипулируя сознанием или не знанием пытливого слушателя, из русскоязычной эмиграции. Кончено, подробный анализ песенного феномена "Александр Дулов" еще впереди. Для этого надо писать целую книгу, автор же старался дать хотя бы информационную канву того, что уже известно.

" Нету века, а есть человек!

Вы поёте и век создаёте.

Каждый век – он серебряный век,

Если Вы в этом веке живёте.

Пусть эпохи неясен исход,

Пусть вокруг в основном не испанцы,—

Извините, Вы – мой Дон Кихот!

И возьмите меня в Санчо Пансы !"

( Дм.Сухарев А.Дулову, к 75 – летию)

Руку приложил, Сергей Орловский — действующий автор и исполнитель песен, кардинальный теоретик жанра "бардовская песня", автор – инициатор программы "Барды Мира", г.Нюрнберг