Открытое письмо поэту Александру Мирзаяну

Дорогой Саша! Сегодня читал твою статью в двух первых номерах "АП Арт". Конечно, хочется увидеть продолжение, но уже сейчас возникли вопросы.

Во-первых, сам термин — "авторская песня". Что это такое в твоём понимании? Ты говорить о границах жанра, но не даёшь четкого определения самих границ. Конечно, пока мы слушаем бесконечные разглагольствования не вполне умных демагогов от "КСП" об авторской песне, этот вопрос не возникает по понятным причинам. Но в таком фундаментальном труде, как твой, хотелось бы всё-таки увидеть определение границ жанра. Это сделать необходимо, так как, на мой взгляд, здесь всё достаточно сильно расплывается. К примеру, кому-то могут прийти на ум, скажем, такие варианты.

Первый вариант: авторская песня — это песня, написанная и исполняемая одним человеком. Тогда термин "авторская" подходит и к песням Макаревича (его акустические сольные концерта), и Ю. Лозы, и В. Малежика, и даже А. Пугачёвой. И, кстати, а как быть с ранним творчеством Суханова или Никитина, которые вначале вообще пели чужие песни, выступая в качестве исполнителей? Ясно, что это чушь и абсурд.

Второй вариант: авторская песня — это песня, исполняемая под гитару, или, в виде редкого исключения, под фортепиано (Пётр Старчек); это не рок, не джаз или (не дай бог!) не поп-музыка. Но как быть с Иващенко и Васильевым? Некоторые их песни мог бы запросто исполнить, скажем, ансамбль "Дюна". При этом им бы даже не потребовалось менять аранжировку и ритмическую канву. Как быть с оркестровкой Поля Мориа "Под музыку Вивальди"? И, в конце концов, куда отнести твои джазовые композиции?

Кстати, введённые тобой понятия трёх составляющих песни (мелодическая, интонационная и текстовая) потрясают своей новизной, точностью и лаконичностью. Так вот, в твоих песнях я всегда чётко слышал два инструмента, аккомпанирующих твоему голосу. Всегда слышал, но не мог для себя определить этот феномен. Теперь мне стало ясно — стихам, которые ты поёшь, аккомпанирует твоя гитара, которая несёт мелодическую составляющую, а вторым инструментом, несущим интонационную составляющую твоей песни (или, если угодно, твоего голоса), является труба. Твой голос в момент исполнения является носителем сразу двух составляющих (текстовой и интонационной). И эта труба звучит в моей голове, когда я слушаю твои песни. И это лучший в мире джаз.

Так всё-таки, как же быть с термином? Есть и третий вариант, который может прийти в голову — вариант, несколько туманно помеченный тобой в статье. "Авторская песня" — это умная песня, и в противоположность, например, рок-музыке, она несёт в себе всегда не отрицание и нигилизм, а призвана будить мысли и воспитывать чувства. Но какие такие мысли будит, скажем, "Лыжи у печки стоят"? (Да не вызовет этот пример твоего гнева. Но я же не могу здесь спекулировать тем, чтобы для примера приводить образцы не первой величины).

Позволю себе предложить свой вариант определения жанра. Исторически сложилось так, что в 70-х эти песни определяли как "самодеятельные", как бы в пику существовавшей тогда официальной соцреалистической эстраде. Потом многим работающим в этом жанре не понравилось слово "самодеятельность", и в 80-е они стали называть себя бардами. Единственно, что на мой взгляд здесь не совсем хорошо, так это то, что "бард" — слово нерусское, а жанр исключительно российский (или, если угодно, эсэсэрский). Я, конечно, не учитываю, по понятным причинам, КСП русских израильтян. От слова "бард" произошёл уж совсем неудачный термин "бардовская песня". Но вся его неудачность, если разобраться, на 100% кроется в фонетике, в неудобоваримом для русского языка слове "бардовский", иногда могущим родить разные глупые ассоциации. Итак, по объяснимым причинам, и этот термин не прижился. Ваг тогда-то, кажется в самом конце 80-х, и распространился широко термин "авторская песня", который практически ничего не отражает и ничего не определяет. Вообще, песни бывают плохие и хорошие. Известно, что многим настоящим Художникам очень не нравились усилия всяких критиков (с очень маленькой буквы) по загонянию этих Художников в различного рода жанровые рамки. Но раз уж зашёл об этом разговор, то мне кажется, танцевать надо от слова "бард". Только перевести это слово на русский язык. После перевода мы получим прекрасное слово "боян".

Так вот, если мы будем настолько смелы, что введём такой новый термин как "песни бояна" или "бояновы песни", то выйдем из этого терминологического лабиринта, и, притом, с минимальными потерями в войске. Потери составят Иващенко, Васильев, супруги Никитины и, может быть, кто-то ещё. Жалко конечно, но что ж делать... А в жанре останутся Анпилов, Бережков, Визбор, Высоцкий, Галич, Лорес, Луферов, Мирзаян, Окуджава (пишу но алфавиту) и все те, которые работают в этом жанре, но кого я не знаю.

Не гневайся, Саша, за мои не совсем этичные речи по отношению к некоторым известным фамилиям. Но вопрос-то принципиальный. И дело здесь совсем не в терминологии. Стоило бы из-за этого ломать копья... Ты совершенно правильно сказал мне когда-то — наша песня несёт паролевую функцию. Наша песня — это наш пароль. И самое главное, чтобы по паролю вошли только наши люди.

Второй вопрос, который меня заставил задуматься после твоей статьи — это дописьменное (и, в частносги именно возрастное) воспитание песней. У меня двое детей. Конечно, лучше всего, если ребёнок, не умеющий ещё ни читать, ни писать, будет воспитываться на лучших образцах песенного творчества. Это очевидно. Но на нашей ли песне? Эго ещё вопрос. Мы-то знаем, сколь широкие слои московской молодежи в возрасте от 16-ти (а не редко и от 6-ти) и до 25-ти с начала 70-х на протяжении как минимум 12-ти — 15-ти лет впитывали в себя нашу песню. Ну и где они сейчас? Часть из них уехала, а остальные сейчас превратились чёрт их знает во что. На них же просто жалко смотреть. Кто роется в помойках, кто работает в организациях "новой формации" на папика-нового русского, кто просто сидит потерянный, занятый лишь проблемой, как прокормить детей, и озлобившийся на всех и вся. Ведущие конструкторы работают уборщицами в конторах торгующих Гербалайфом, многие пошли в дворники или коммивояжеры. Если Поэт работает дворником или вообще нигде не работает, а вместо этого пьёт круглые сутки — это никого не должно волновать. Он Поэт — и имеет право на многое, за ним останется его Песня. И вообще, по-моему, если ты Поэт, то гражданином быть не обязан. Но весь народ не может быть дворникам и или прислугой. Ребёнка нужно учить стоять на ногах. Да, песня должна заставлять думать, учить отличать добро от зла, учить бороться со злом. Но со злом реальным, а не с ветряными мельницами. Если Художник живет в шалаше, то это значит лишь то, что в нём ему лучше пишется. Но что будет, если все решат построить "...дом себе ... из консервных банок".

Уж лучше, как писал в своей статье Андрей Анпилов, учить на классике (см. статью "Так было надо", "АП Арт" №2). Но в любом случае, ты прав, несомненно, в одном: песня — это почти религия. Но только зачем обращать в веру в несознательном младенчестве? Можно же подождать, пока человек вырастет и сам выберет себе веру по душе. И в мировых религиях ведь есть такие примеры. Скажем, есть же христианские концессии, в которых обряд крещения проводится не на 7-й день жизни, а много позже, уже в сознательном возрасте.

Что до меня, то если бы я решил воспитывать своих детей музыкой, я бы давал им слушать много джаза. Во-первых, — это умная музыка; во-вторых, она развивает чувство здорового юмора к жизни и к самому себе; и в-третьих, что здесь, по моему, самое важное, джаз крепко стоит обеими ногами на нашей грешной земле, на которой, что ни говори, нашим детям ещё жить.

А наша песня, как мне кажется, может быть опасна для ещё не сформированной детской психики. Как, может быть, самое хорошее, но крепкое вино опасно для маленького ребёнка. И вообще, ведь песня ещё и мощное оружие. И не мне тебе объяснять, что наша песня — в первую очередь. А если не уметь пользоваться оружием, то возникает реальная опасность обратить его против себя.

Именно поэтому, наверное, мне так всегда не нравилось присутствие на слётах "КСП" большого числа детей. Где они сейчас, эти выросшие дети, кто они, с какими ветряками сражаются в нашем жестоком мире...

С уважением,

Валерий Каминский.