(Редакция извиняется за неполноту текста, т.к. качество пленки оставляло желать лучшего, но, тем не менее – можно уловить ход мыслей, которые на взгляд редакции весьма и весьма любопытны)

Мирзаян: Поэзия естественно — связь с миром, как часто помню <....> говорил: "<..............................>", и русский язык — уникальный язык, потому что, учитывая его богатство, свободу, то-сё, потом он единственный реалистический язык. Это уже знакомая статья об этом Константин Леонтьев говорил, Мандельштам. И главное, что поэтический потенциал русского языка неисчерпаем. В этом смысле он, конечно, самый продвинутый язык. И когда Бродский говорит, что пока существует русский язык, поэзия неизбежна. Всё! Это дорогого стоит.

И в этом смысле, если мы говорим о земной национальной идее, т.е. прикладной как бы, — поэзия это наука. Современный мир — 80% своих доходов развитые страны получают от ноу-хау. Так это уже чисто земная, прикладная, национальная идея, что если мы хотим иметь 80% доходов, правильных доходов, и иметь их как таковые, надо вкладывать именно в культуру. Потому, что у нас культура организует само общество, социум, и организует науку и всё такое. Так что мы, более чем другие общества, зависимы от культуры и в первую очередь от поэзии. Потому, что там общества организованы уже какими-то общественными организациями, традициями, тем-сем, а у нас в первую очередь культурой. У нас другого механизма организации просто нет.

И кстати это во многом не противоречит нашим православным принципам. Потому, что культура — это царство благодати, в общем-то, а не закона. Леня Губанов Великий грешник, но с другой стороны Великий просветленный человек, он говорил, да, кстати, Русский язык он же синтезированный язык, еще один принцип национальной идеи.

Гоголь говорит, что он готов обогащаться ежеминутно, он открытый язык, а открытый язык, есть открытое сознание, значит, он постоянно обогащается. Он дает возможность писать почти, что всем, Гоголь, смотри, состоялся не в Украинском, он состоялся в Русском языке. Что ж поделать, какие-то потери неизбежны, но приобретения больше чем потери, Бабель состоялся не в Еврейском, в Русском языке, Искандер состоялся в Русском, Айтматов и многие другие. То есть Русский позволяет колорит любой нации на этом языке передать, и тем самым он и себя раздвигает, их в себя впускает и раздвигает свое пространство. То есть русскость есть великое приглашение и возможность состояться, т.е. экспансия не насильственная, а втягивания. И ведь посмотрите к россам пришли Варяги — растворились, дальше пришли Греки — растворились, причем каждый приносит что-то свое и все расширяет. Вот кто еще? Татары пришли — растворились, туркизация русского языка огромна. Дальше немцы пришли, привнесли, растворились. Французы пришли, привнесли, растворились. Русская речь, она же во многом, особенно в поэтическом плане, по французскому подобию построена, ну по немецко-французскому скажем. Пушкин еще писал, что киргизско-айсакский язык <...> и смешон, он ближе к русскому, к изначально русскому, но я уже пишу как Карамзин "Новика" французской гладью. То есть он сознавал, но, тем не менее, францускизация русского языка произошла, так же как и германизация. А потом пришли евреи, последние, и тоже растворились, и тоже стали великороссами. Мандельштам, Пастернак, Бродский, Галич, Высоцкий и Самойлов.

Так вот, я сейчас и говорю — русский язык очень экспансивный язык. Так мало того, что сам язык экспансивный, он проводит русификацию мира, путем исхода отсюда людей, которые думают, что они евреи, а там они поймут, что они русские. И идет русификация Германии, Израиля, Америки, вот тебе, пожалуйста. Мы видим: во многих ипостасях является экспансия <.....>. И что интересно то, что русский язык вселенский, вселенский не в смысле его высоты, а в смысле его и высоты и функции служения. И косвенным образом об этом говорит, масса растворившихся в русском языков и языков, давших импульс всему еще новому. И я формулирую это так, один вселенский язык, первый вселенский народ пришел, открыл для себя и растворился в нем, принял за свой.

Кстати тут есть еще одна игра с шуткой истории, первая русская идея была не самодержавие народов православия, как сейчас утверждают, первая русская идея была, что — "Мы новый народ, нового Израиля". И памятник этой идее стоит под Москвой, есть такой город Новый Иерусалим, там еще есть Ново-Иерусалимский монастырь, который должен был быть православной столицей нового Израиля. Да, и вот, пожалуйста <...> сюда евреев. Это все аукается, это все играет каким-то образом, это не просто так всё. Так что с этим у нас всё в порядке здесь, идей выше крыши. Но вот здесь очень важный момент, что нация должна строиться на согласии. Ницше сказал,— "Я все время оперирую людьми, с которыми соглашаюсь".

Но видишь, я это всё как бы лихорадочно говорил, под этим есть всего и разного, но основные вещи я таки сказал. И еще что интересно, это, конечно, фрагмент другого чуть— чуть. Но это так сказать лирическое отступление. Нация чаще всего, причем верх нации, самые созидательные круги, принимает облик того, кто приходит. Вот это вот, наше женское зеркало, славянское, причем не славянское, а именно русское. Потому, что наш язык принципиально отличен от украинского, от белорусского, наш язык с ними мало чего общего имеет. По своим принципам построения, по звукописи, по своим семантическим возможностям, это другой язык очень другой, это лингвисты говорят. И лицо нации, очень часто определяет пришлое, вот последние когда пришли, "Хозяин — барин" — "Хозяин — немец", онемечивание, когда было, лицо "хозяина — барина" было немецким лицом, он считался немцем. И русский интеллигент, когда, как бы, другая формация верха стала, стало жидовским лицом. То есть стиль.

И я приложу потрясающий пример, когда Вадик <....> вышел из тюрьмы, и мы его встречали на квартире у Кима, он пошел сам за вином. Он говорил,— "Я сам! Один хочу! Первый раз за вином" и т.д. И на улице, такая история — к нему сзади подходят, и он слышит фразу,— "Стрельни у этого еврея папиросу", а он сам темненький такой — француз. И он понимает, что это к нему, после лагеря все спиной слышит. Человек подходит, Вадик ему дает папиросу, отходит и слышит,— "Да нет, он не еврей, просто морду не разглядел". Вот тебе косвенное доказательство моего тезиса. Ну я уж не говорю Цветаевские,-"<.......>". Василий Васильевич <.......>ов писал как раз такую вещь, что из этого тандема, удивительного, при всем его раннем антисемитизме чудовищном, тем не менее, он писал, что,— "Это слияние двух поразительных наций, от которого я жду гениального". Что и получилось в результате.

Это абсолютно верно. Просто — это должно стать достоянием нации. И почему я сейчас везде про "Ивасей" говорю. Я понимаю, что молодежь, которая хоть что-нибудь понимает, она уже эту дребедень, эту "попсу" слушать не может, уже не интересно становится. "Иваси" они ближе молодежи, понимаешь? Их легкость и аранжировки музыкальные. Мищуки прекрасны и всё, но паровоз, первый ряд — это конечно "Иваси". И действительно я узнаю, что они явились поворотным каким-то моментом.

Опять же где-то чем-то меня удивила одна вещь. Я случайно это показал, и оказалось, что народ завёлся. Они эту вещь, друг другу пересказывают. Я не знаю, слышал ты её или нет. Её нигде на кассетах нет, я её столько лет не пел и вот. Я там делаю вот такую вещь, вот смотрите: ход жалеечный (напевает), смещаем его на одну восьмую, он превращается в джаз-рок и оказывается для школяров это оказалось очень забавным, что раз и вдруг вот так, что оказывается русский "rock & roll" был там.

Слава богу, что эта моя теория, она гуманна, не шовинистична. Хотя есть элемент превознесения, исключительности, но исключительность служебная, <.......> момента. Он присутствует, что как бы один язык вознесен над другими. Возникает такой вопрос, что один язык унизил другие, но мы говорим о возможностях данной культуры, данного языка. Поскольку этот язык случился синтетическим, вселенским, всемирным, имея ввиду вселенскость, всемирность русского сознания. Другие языки пока не случились таковыми, но в своё время бог был услышан на иврите, сегодня Бог очевидно слышен и на русском. Но об этом И. Бродский сказал очень хорошо, я цитирую его:"Дух ищет плоть, но обретает только слова" и, вероятно, лучшего места, чем русский язык для него не существует. А прости, это косвенное определение <......>ского языка <.......>служения<....>служения — об этом Гоголь говорил, что русский язык проверил собою, впитал все арфы мира, перепробывал все звуки, обрел такое благозвучие, какого требует язык для некого высочайшего служения. Это сказал Михаил Васильевич, а Тургенев совершенно гениальную фразу: "Русский язык при правильном с ним обращении, готовит нам немало поразительных сюрпризов" Наши провиции, это наши провиции всё, русская литература это наш Ветхий завет. Да, но я к чему вел, что на сегодняшний день таковым языком, величайшим, является русский. Я не исключаю, что через тысячу лет таким языком не станет малайский, китайский, хотя русский из них самый сложный. Может у них письмо сложное, но русский язык самый <........>. Да, а я как раз говорил, если ты помнишь, в этой работе, у меня есть такая задумка, в этой вот задумке есть такая игра, я ее считаю моделью создания (здания — ? – прим. ред.) культуры. Потому что там есть всё от: костер <......>березы до присутствия Бродского.....Оригинальных вещей Высоцкого, Окуджавы и т.д. Оригинальных авторских текстов и тренди-бренди на трех струнах, трех аккордов и до полифонических, обработки от фольклорных до джазовых, и поэтика вся мировая собрана как по времени, так и по странам.

Это открытость как раз русская, мы все делаем своим. Это способность русская всех делать своими, это вселенское начало, всемирная отзывчивость знаменитая. И получается, а что же определяет вас, ребята? Где форма, которая определяет жанр? То есть, это — словарь, сама по себе поэтика, это интонация, которую я определяю как опыт душевный, опыт духовный и т.д. Мы верим в опыт, мы слушаем Окуджаву, мы верим его голосу, мы верим его опыту. Мы слушаем Высоцкого...

Интонация, кстати, это текст, который считывается первым, это то, что стоит за текстом, за голосом, даже за человеком, который стоит на сцене. Ну и плюс это эстетика, в которой уже этика заключается. И вот когда Бродский говорит: <..................>, он не определяет интонацию, он говорит об Ахматовой, он косвенно ее, он произносит такую фразу: "Когда Ахматова с нами говорила, какие бы слова она не говорила, она одной своей интонацией быстрее сделала бы нас христианами, нежели бы мы читали какие-то соответствующие книги. Мы эти книги прочли потом, но она своей интонацией нас сделала христианами быстрее". И дальше он пишет: "Очевидно, задача поэта в этом и состоит — христианизация мира". Ха-ха-ха. Ты уж извини Иосифа Александровича.<......>ать как то сложно.

Очень важный момент, что авторская песня является культурой диалога. То есть, если спросить, что такое бог авторской песни, ну грубо говоря, то один, ну там есть несколько богов, как бы естественно это христианский бог в первую очередь, потому что не зря отец Георгий Чистяков, когда умер Окуджава, сказал, что Окуджава, считая себя всю жизнь артистом, тем не менее был всю жизнь псалмопевцем. Это отец Георгий Чистяков, он президент попечительского совета московской православной церкви. Это абсолютно точно, и авторская песня — глубоко христианская песня. Не по называнию бога, а по своим чувствам, по словарю, по эмоциям и по целостным критериям, которые она транслирует.

И опять же в этом смысле православная церковь должна быть крайне заинтересована в развитии авторской песни, ибо через мирскую литургию человек приходит к божественной, а если он будет воспитываться на том, на чем он сейчас воспитывается, он в церковь никогда не придет. Цитата: "Диалог — это залог динамики любого общества". Принцип диалога: он идет вертикально устраивает общество, дает ему вертикальное развитие. Так вот, по поводу песенного начала, то, что Ницше говорил об эллинском обществе, что оно было построено на (темперомической).<........>, т.е на певце, поэте и исполнителе, и все мы читаем эллинских поэтов, а это все были певцы и Софокл, и Анакреон. И интересно что, то что и Софокл, и Еврипид, и Эсхил — они тоже были певцами. И Эсхил обвинил Еврипида в том, что он строит свои оперы на мелодиях, которые он ворует у всех, кого ни попадя, и берет самые лучшие мелодии и за счет этого имеет самый большой успех. И кстати, идея песни как матрицы культуры принадлежит очень многим философам. И каждый период времени эта идея всплывала. Об этом же говорил в свое время и Вагнер, об этом же говорил и Ницше, об этом писала Галинская, (филолог, исследователь, философ). Она говорит о том, что вся европейская культура и литература в первую очередь, она вся вышла из песен трубадуров и минезингеров, и вся культура развивалась отсюда. И Данте — первая величина номер один, тогда да и по сю пору выводит, очень много трубадуров и минезингеров в своей Божественной комедии.

<......> Представляет собой среду, в которой в грандиозном масштабе происходят взаимодействия между энергией и информацией, специфичность энергетических явлений в биосфере обусловлена не нарушением законов динамики, а <...........> (кибернетическими-? – прим. ред.)свойствами биосферы, способность организмов реагировать на информацию, предлагает живому существу накапливать в своей биомассе ее превратимую энергию и обогащать этой энергией окружающую физическую среду, т.е. биосферу следует рассматривать не как поле, где взаимодействует энергия и информация, а как кибернетическую систему, в которой вещественно(ы) изохимические и <.....> процессы подчинены.....И вот сейчас я найду, тут есть одна штучка...

А, вот вывод: "В основе специфической организации всего живого лежит.<....> момент, жизнь на земле организовывается как планетарная кибернетическая система, где биосфера является закономерной частью практической организации. На всех уровнях организации биосферы вещественно-энергетические процессы подчинены условным связям, осуществляемым посредством электромагнитных полей. Биосфера функционирует по принципу автономно подчиненной иерархии, и на всех уровнях этой иерархии действует единый принцип организации пространственно-временной, отражающий единый принцип организации вселенной. И после этого они говорят, что все эти принципы перечисленные, таким образом подтверждается развитие идеи Вернадского о единых численных характеристиках во всей природе. И вместе с тем развитие его предполагает, что эти численные соотношения и информационные структуры связаны с музыкальной гармонией мира. Поиски такой гармонии начал Иоганн <....> . Ну и дальше уже описывается как бы.<....> там. Эта книга называется:"Организация биосферы и ее космические связи". Кресман, он биолог. Тут много цитируется людей, которые занимаются математической физикой, биологией и микробиологией, и вот как раз он пишет: "Информация вносимая космическими электромагнитными полями в биосферу — закодирована по законам музыкальной гармонии, это общий код для всего разноорганизованного". И, значит, тут такая фраза: "Это должно отражаться на организации живых систем и характере электромагнитных полей, осуществляющих связи между ними". Таким образом содержание информации, посланной в биосфере, можно охарактеризовать как электромагнитный импульс. Кстати, тут есть такая фраза — музыкальная тональность...

<....................................................................................................>

Это даже не принципиально. То есть — откуда бы ни пришла: весь мир вырос из авторской песни, будем так говорить. И цивилизация выросла из этого. Когда Ницше, я буду заканчивать словами Ницше тогда свою идею, что мир заждался эллинизма, возрождения эллинизма. Мы для этого должны вспомнить, на чем строилось эллинское общество, его законы и если наше европейская цивилизация вышла из эллинства, ну по ней пошло все равно развитие, что бы ни было впереди, но матрица была заложена в эллинизме. Вот. И мы, то есть должны вспомнить, что эллинство все, эллинизм, все эллинские общества были выстроены на самом основополагающем камне — на <.........> государство строилось не на железе, не на крови, а на дифирамбическом драматурге. И дальше развивает, кто именно это: поэт, певец, актер, исполнитель в одном лице.

Когда Сократ говорит: " Мир разговаривает с человеком языком поэзии, поэт его слышит. И вот доносит до нации речь поэта — эпоха рапсов, диалог знакомых и <....>. И тогда дальше мы говорим о том, что единственный эллинский мир остался на свете — это русский, <......................................>, и разработчики нашего литературного языка — это Кирилл и Мифодий. Единственное письмо — это наш <.........> Наша кириллица — это старое македонское письмо.

Булгаков: Песня — это носитель музыкальной матрицы. Более того, в последнее время школа Вернадского (биофизика там, физика, физхимия), они, значит, открыли такую вещь (уже в биологии это почти общее место): человек рождается двух правых полушариев, то есть левое полушарие возникает под действием слова. В начале ребенок шимпанзе опережает человека по своим способностям, но как только человек приходит к слову естественно здесь уже начинается вертикальный взлет у человека.

Мирзаян.: Вот, кстати, в этой ситуации еще один очень интересный факт, что у азиатов — у них обратный вариант: то, что у нас левое — у них правое и так далее. И думали, что это чисто национальное, оказалось, что европейцы, которые родились там, в Азии, они то же самое и вычислили, что это под воздействием иероглифики, то есть...<...............> Иероглиф.

Булгаков.: Да. То есть, это он меняет слово, значение.

Мирзаян: Да. И вот в результате получается, что каждый язык... Почему Потебня говорит, что нация и язык — это одно и то же, вернее первый это сказал Гумбарь. Дальше Потебня говорит такую фразу: "Чем больше в человеке языка, тем более он человек. Чем более в нем языка, тем более он историчен. Да? Естественно, что он и в истории, и в культуре. Чем больше он и в истории и в культуре, тем более он национален. Соответственно, более образованный человек — более национальный человек. Это пишет Потебня, наш великий лингвист и философ. И когда Дашкевич, Николай Николаевич Дашкевич возражает Наполеону по поводу того, что встретишь любого русского, и там татарин окажется. И Дашкевич говорит, что нация — не раса, кровью не передается. Только культура, слово. И когда вот этот полушарный человек рождается, формирование идет языком, и тут еще больше, такая вещь, что информация, та же школа Вернадского, она сейчас доказывает такую вещь, что информация она формирует физхимические и другие процессы. Вышла такая книжка <...............>." Биосфера и ее космические связи". И речь идет, собственно говоря, о том, что именно слово и формирует, то есть вначале было слово, что информационные процессы, информационные потоки электромагнитных полей или .<...................> полей, как они устроены — не совсем еще ясно, именно они влияют и формируют физхимические процессы. И вот яркое, ярчайшее доказательство того, что слово, речь формирует левое полушарие.

Физхимия под воздействием слова — преображается, меняет структуру, меняет функциональные свои принципы. То есть человек становится человеком под воздействием языка. Известно, что если до шести лет язык не выучил, какой бы то ни было — он человеком не становится. Самое интересное, что потом он язык не в состоянии усвоить, что это можно делать только до шести лет. Все. Дальше канал закрывается. Человек человеком не становится, это опыт маугли многочисленных, это эксперимент .<..........>. Королевского общества, это уже достаточно известный факт. До шести лет у него самая оптимальная и активная возможность усвоить речь. И что интересно: что лучше всего ребенок воспринимает песню, запоминает, то есть это мнемотехнический прием. И что интересно, что масса философов языка, философы истории, философы от <......>, .<...........>. школа: Платон, Аристотель, Дамон, то есть ну практически все, включая <.......> Ницше, — они все говорят: что песня есть учитель языка, учитель общества, учитель взрослых. Но интересно, что когда музы появились, первые музы, их было три всего, не девять, а три всего: Айода — муза песнопения, Мнемо — память, и Нелета — обучение. То есть песня — это как бы в себе аккумулирует все три качества: память, обучение и собственно искусство. И, получается, смотри, всегда письменные культуры — песенные, да? Это как бы не надо доказывать, это просто очень известные факты, так вот простой русский крестьянин, безграмотный, который не знал письменности, но он рос постоянно в поле песенно-поэтического языка, он был воспитан на поэтическом языке. Фольклорный, былинный, сказовый, обрядовый или храмовый или другие. То есть он постоянно существовал в пространстве поэтического языка. Отсюда вот, кстати, эвристика русского ума, поэтический < > присутствовал в русской нации. И что мы имеем на сегодняшний день, каким языком обрабатывается нация сейчас. Причем, обрати внимание: авторская песня была литургией (светской скажем литургией) самых созидательных кругов нации. Это наука, инженерия, медицина, гуманитарии и рабочая элита. То есть самые созидательные круги, поскольку слово — это созидание, особенно поэтическое слово. И когда я открыл матрицу поэзии, когда я открыл что такое поэзия, получилась очень забавная вещь: Василий Васильевич почему, откуда это возникает, < >). Есть такой принцип в лингвистике: поэзия — это самоорганизация языка. И вдруг у В. В. Тредиаковского все эти формулы, что поэзия — это высшая форма языка, лучшие слова в лучшем порядке — все это поэтическое определение, а меня интересовала практическая, потому что я знал, что за этим — обязательно что-то стоит. Потому что Франсис Бэкон говорит: поэзия — колыбель науки. Бродский говорит: поэзия есть колоссальное ускорение сознания, это познание семимильными шагами. Лорка говорит: там, где поэт оказывается за секунду, может оказаться за секунду, философия будет идти столетиями. И Джорж Барроу, английский астрофизик, американский астрофизик, один из претендентов на нобелевку 92 года, математик, он сказал такую фразу: любое непоэтическое раскрытие реальности не может считаться достоверным. И я понимаю, что за этим стоит абсолютно какая-то прагматическая штука. И вдруг я нахожу, наталкиваюсь на определение у В. В.Тредиаковского, что поэзия есть слово, мера и число. Я, значит, откладываю: это есть способ мышления словом, мерой и числом. А это уже — матрица. Причем, если говорить математическим языком, это матрица-оператор. Оператор в математике, это такая штука, который соотносит каждый элемент данного множества с другими соответствующими элементами этого множества или другого множества.

Случайный словарь в поэтическом языке — это и есть оператор, то есть подборка неслучайного соответствия. Эта матрица-оператор с нелокальными резонансами.

Нелокальные резонансы пришли ко мне из физики, квантовой физики. Когда на одно событие локальной точки данного квантового пространства отвечают рождение и какие-то события другой точки или участка этого квантового пространства. При этом в квантовой физике говорится о локальном резонансе. Но поскольку физические и семантические поля — это одно целое, физическое и информационное поле, отсюда сейчас есть такая теория, ее очень многие математики и физики как-то обрабатывают, называется супер-единая теория кванта. Так вот фактически в поэзии мы имеем дело с нелокальными семантическими, не физическими, семантическими резонансами. Эти резонансы что провоцируют: ритм, это резонансная структура — ритма. Человек отвечает на ритм и вдруг открывает то, о чем он раньше и не думал даже. О чем Лорка говорит, что поэт может оказаться, открыть то за секунду, к чему философия будет идти... То есть это как бы модель открытий. И русский поэтический язык, и русская высочайшая поэзия это и есть провокация в голове эвристического сознания. Почему больше половины мировых научных открытий для ноу-хау делают русские? Неважно, какая у него там фамилия Зейдович или Иванов — это русские мозги, они сделаны русским языком. Мозги делаются языком, другого пути как бы нет. Каждый язык — это своя логика, свое мировоззрение, свое мироощущение и т. д. Фонетика своя, звукопись. А главное — грамматика, это логика. Откуда у немцев такой порядок ? .<...........> немецкий из немецкого языка, латинского, где очень четкая грамматика, очень четкие понятия, очень четкие принципы. В русском — полный распиздец. И вот это могущество и свобода безумная русского языка таит в себе две вещи: одну очень высокую и одну очень страшную. У нас слово является, как Мандельштам писал, это наш .<..........>, это наше Возрождение. То есть у нас не было классических форм в России, у нас даже живопись — иконопись, то есть это проекция духа. У нас не было формообразующих искусств. И слово это то, что как бы и было у нас и Возрождением, и Вознесением. Для нас слово культура и есть формообразующее начало для нашего внутреннего самоощущения, самосозидания. И такое пространство , 11 часовых поясов, кроме слова ничего не могу сказать... Это не как в Иерусалиме, храм к которому стекалось почти все население, и не как Афины, куда стекалось все население Греции на какие-то там праздники... Хрен стянешься, 11 часовых поясов — куда их деть? И слово — это наше формообразующее. Для русских слово — это все. И оно организовано, смотри, если русское слово канонируется культурой: поэзией, художеством, сказом, былиной и т.д., то есть поэтическим языком. Оно дает возможности необозримые, вертикальные. То в силу той же свободы этого языка, если этого канонирования и структурирования по формообразованию, по культурному принципу не происходит — русские приходят к хаосу, анархии, распаду, разрушению. И в этом смысле два великие русские начала: анархия, хаос, распад, вакханалия и высочайшая культура, высочайшая наука, высочайшая внутренняя организация, правильность там и т.д., т.е. высшие человеческие качества. Из языка это < > все вытаскивается, из языка это все видно, в языке все видно. И если мы хотим иметь нацию, мы должны иметь высокий ум. Так чем что формируется? Помнишь, я по "Крестьянину" Гончарова? Формировался песней. И о чем говорит Ницше, что надо строить государство, и вот ожидание нового взрыва эллинизма, нового эллинизма, и Ницше говорит, что надо государство строить не на песне, и не на крови, и не на железе, а на дифирамбическом драматурге. То есть на человеке, который одновременно поэт, певец и исполнитель. Ну не... он одновременно поэт, певец, но это песенная поэзия. Человек, который исполняет песенную поэзию. Либо носит ее. Причем, интересно, смотри: песня оказывается единственным жанром, который согласует правое и левое полушарие, т.е. она обращается одновременно и к правому и к левому полушарию. И происходит открытие подкорки. то есть.<.....> в режиме согласования открывается подкорка и фактически это система кодирования, но в зависимости от того, чем ты будешь кодировать, то ты в результате и получишь. И в этом смысле самый национальный жанр является песней. Нациообразующий жанр является песней. И когда А.С.Пушкин говорит, что самый достоверный вид искусства — это самый достоверный документ и свидетель эпохи — это не театр, это литература, это песня. Но раз самый достоверный — это значит самый убедительный, значит — самый точный. Вот я хочу сказать. Национальная идея — это образование нации, правильно? То есть, это дать возможность нации образоваться более высоко, дать ей возможность реализоваться как можно больше высоко. Значит, нужно выбрать в соответствии всего сказанного такую песенную структуру, которая дала бы возможность нации усвоить поэтический язык во всей его полноте. Чем больше у человека есть <..........> языка, тем на большее он способен. Поэтического языка, поскольку он творительный язык. Это язык поэтический — это созидательный язык. И единственным носителем наибольшего пространства языка и наиболее качественной поэзии является на сегодня авторская песня. И поэтому она является носителем наибольшего пространства поэтического языка. Вот на чем как бы надо строить.

А что такое поэзия, я сейчас вот скажу. Помнишь, я говорил на счет Василь Васильевича Тредьяковского? Вот эта формула: слово, мера и число. А дальше я сказал про резонансы, да? И вот я определяю поэзию, ее прикладную часть, скажем, что она делает, почему она — метод познания, почему она двигает мир, что она делает, почему она делает открытия. Не только такие, скажем, культурные, эстетические, а и научные. Она организует мозги таким образом, что генетически поэзия формирует принцип познания.

Мир — это информационная система. Некий текст, информационный массив. Мир как информационный массив, (из микро биологии). И вот <....> поэзия есть возможность воспринимать и осмыслять информационные массивы методом матрицы — оператора с нелинейными тематическими интонациями. Это есть возможность воспринимать и осмыслять, и соответственно, чем более человек утвердился в языке, тем больше мир он считывает, больше возможность считать, и эстетические возможности мира, и его философские аспекты, и его научные <.......> И посмотри — вся русская культура, весь русский космизм — Вернадский, Циолковский, Чижевский — откуда они? Это не технологический прорыв, это культурный прорыв, это люди вышедшие из русского языка, из его культуры и поэзии. И когда Ломоносов говорит, что: "Я верю, что когда-нибудь, поэзия и наука сомкнутся, и это будет единый познающий организм". Михаил Васильевич Ломоносов — это он когда еще говорил, и он понимал, что это единая структура. Всё. Я думаю, что этого уже как минимум достаточно, что бы иметь карт-бланш что называется. Я в лучшем смысле имею в виду, что бы было понятно, на чем строить общество, что это национальная идея просто. И главное, что система образования, обучения, это все долгий и сложный процесс, но если человек воспитан на поэтической песне, он сам будет читать, он сам будет самообразовываться, он сам будет тяготеть к созидательному. Это формирование созидательного начала. Поэзия — это формирование созидательного начала в человеке. И когда говорят — Дух, и это не просто крылышки, это именно пружина. Это принцип взаимоотношения, это стиль жизни. Да, а ты знаешь, как Андрей Синявский, когда писал о Галиче, он говорил, что это начинание песни, авторской, еще не осмыслено обществом. Видишь? Он блестящий прозаик все-таки, знаешь Синявского? Абрам Терц псевдоним. И он говорит о том, что... Кстати, еще до этого Владимир Максимов писал в своем романе, одном из последних, написал такую вещь, что если б не было песен Галича, Окуджавы и других их соратников, содельников, то есть большая вероятность, что нас бы вообще никто не прочитал. Они заложили возможность обществу читать поэзию, а потом уже читать все остальное, воспринимать слово. А Синявский пишет, что эти песни создают атмосферу, создают дух, и такое ощущение, что все это написано самим тобой, и это становится стилем мысли и стилем жизни. А по поводу того, что это твое, Ганс Георг Гадомар, великий Ганс Георг Гадомар, великий немецкий философ, написал такую фразу об одном художнике: "Этот голос принадлежит не мне, но этот голос говорит обо мне то, что я сам о себе сказать не могу. И более того он говорит обо мне то, чего я сам о себе даже и не знал". Это есть откровение. И когда я не мог прочитать Бродского, я не был готов, когда я услышал Клячкина, это он мне открыл Бродского, и когда потом мне говорят, что я кому-то, что-то открыл, я говорю: "Взял — передай другому", это нормальный процесс, не потому, что кто-то настолько хорош, это матрица, культурная матрица. Мне Крючков открыл Анненского, потому, что я его в таких .<......>. никогда не смог бы прочесть. И вдруг человек мне поет, и я вдруг открываю поэта, которого я знаю, хорошо знаю, и вдруг он мне открывает то, что я бы сам никогда бы в нем не заметил. Это что есть? Это откровение. Так же "Переведи меня через Майдан". В жизни я бы этого стихотворения Коротича не прочитал, ну прочитал бы и прошел мимо. Если бы не Сережа Никитин, он мне его дал почувствовать так, как бы его не я не нация никогда бы не почувствовала. Это откровение, в общем — то не религиозное, а как сказать? Где кончается светское и начинается религиозное, всё очень зыбко. И кстати, Розанов Василий Васильевич уж, на что христианский философ, говорил, что живая душа религии — это литургия, это песнопение.

И вот как раз, почему закрытые школы были, все песенные школы были закрытые, эзотерические были, потому, что прежде чем открыть пасть, нужно знать, что ты несешь. И эти школы были философские исключительно: Пифагорейская, Аттическая, и бардовская школа. А кстати слово "миннезингер" означает довольно-таки забавную вещь, в слово "миннезингер" связаны такие понятия как: жизнь, любовь, память, обучение. А кстати, что общество складывалось вокруг певца, это тоже забавно, это изыскание знаешь чье, Иоганн Хайзен, скандинавский философ, "Хомо лутус", у него есть такая очень знаменитая книга. Так он пишет, что общество складывалось вокруг певца и певец был одновременно поэт, сказитель, жрец, врач и вождь, все объединял в одном лице. Мне интересно, что в немецком сохранилось — "лидер" — водитель, вождь. А знаете откуда это? "Лиден махер" — делатель песен. Песня — это обращение ко всей психосоматике человека. Наиболее ясно я выражаю это как "двухполушарное" обращение, но психосоматика это нечто неясное.

Самая тонкая структура — солетонная, причем солетонная это стоячая волна. Причем солетонные принципы имеет волна на воде и пульс это тоже солетон. Даже есть такое понятие, что самая тонкая структура мира (Физика микромира) солетонная структура. Причем есть патронные, солетонные трубы, которые через всю галактику могут петь. Это все солетонная структура. И внутриядерные, внутривещественные образования: электрон, протон они построены методом солетонных образований, формула солетонов <..........................>, и в свое время Ферми, Когда он уравнение <..............> искал, они очень много опытов проделали, и они пришли в результате вот к этой формуле к уравнению <.....................>., это поющее уравнение, разное значение моль туда подставляешь и получаются разные пьесы. У <..................>. Федосеева приведены просто нотные строчки, т.е. тонкая структура мира, функционно с собой соотносится в виде музыкальных фрагментов, и школа Вернадского на сегодняшний день это как бы подтверждает, биология, микробиолгия, космография и так далее. Я тебе могу сейчас книжечку показать, Кресмана, там все это есть, это с биологией, то есть музыка как общий код, общий мировой код информационный. Школа Вернадского они все говорят, что музыкальные тексты, это общие мировые тексты. Я говорю вообще о национальной идее, русская идея — это фрагмент каждой национальной идеи. Но почему русская, потому, что слово для нас особо важная вещь. И сам язык столь поэтический и столь вертикальный в своем культурном развитии.