Пять известных женщин в жизни кумира

Приближается скорбная дата — 20-летие со дня смерти Владимира Высоцкого. Все грани личности Высоцкого — вне времени, они ценились в любую эпоху и при любом режиме. Но об одном его качестве говорят, пожалуй, реже, чем о других, — он был идеалом для миллионов поклонниц. Его партнерша по театру, женщина с достаточно сильным характером, актриса Алла Демидова говорила, что во время игры с Высоцким она чувствовала себя женщиной — слабой, хрупкой, незащищенной... Многие женщины, знаменитые и безвестные, были бы счастливы находиться рядом с ним. Это рассказ о тех, кому такое счастье было даровано судьбой...

К своей первой жене Изе Жуковой Высоцкий приезжал на крыше вагона

Хрупкая, невысокого роста, с детской внешностью женщина с необычным, запоминающимся именем Иза была первой женой Владимира Семеновича. Они вместе учились в Школе-студии МХАТ, она на старшем курсе, он — на младшем. "У нас в студии очень почитались старшекурсники, — вспоминала впоследствии Иза Константиновна, — просто была такая традиция. Неважно, какого ты возраста — если ты старше курсом, все равно перед тобой снимают шапку. А они, Володин курс, для нас были "мальчики и девочки". И их курс был такой "хулиганский", озорные ребята — в общем, не "бомондные".

Был один праздник, который праздновали вместе — мы решили объединить два курса... И собрались на квартире у Греты Ромадиной, а она у нас очень была такая девушка — "салонная" по тем временам. Накрыли очень красивый стол, но явился Володин курс и как устроил там "живые картинки"! Они нам сломали этот салонный стиль. Привнесли свою свежую струю". Возможно, именно на этом вечере они впервые и обратили друг на друга внимание, возможно — раньше. Теперь это трудно установить. Спустя некоторое время стали жить вместе. А когда надумали официально оформить свои отношения, то решили обойтись без шумной и пышной свадьбы: зачем, если они и так давно уже муж и жена? Но торжества избежать не удалось. Во-первых, восстали родители Владимира Семеновича, особенно отец, Семен Владимирович. А во-вторых, накануне регистрации Высоцкий пошел на мальчишник в кафе "Артистик". Поскольку его долго не было, Иза Константиновна отправилась выручать будущего мужа. Когда она пришла за ним в кафе, он ей сказал: "Изуль, я всех пригласил!" — "Кого всех?" — "А я не помню. Я всех пригласил".

В результате свадьба была очень многолюдной. Где? Конечно же, на Большом Каретном! "Был наш курс, — вспоминает Иза Константиновна, — его курс, были родственники. Было очень тесно — там маленькие комнатки, мы сидели кругом, где только можно. Было весело, шумно — по-студенчески. На рассвете, по-моему, в четыре часа утра, мы шли втроем — Володя, его мама Нина Максимовна и я — на свою 1-ю Мещанскую. Шли пешком, это был наш любимый маршрут: по Садовой, потом бульварами, мимо Трифоновки".

После окончания студии Изу Высоцкую пригласили на работу в Киевский театр имени Леси Украинки, Владимир Семенович еще продолжал учиться. Два года они были и врозь, и вместе... Часто ездили друг к другу и почти каждый день писали письма. Когда Иза Константиновна приехала из Киева, то привезла с собой посылочный ящик писем от Высоцкого. А у него лежал посылочный ящик ее писем. Ящики сложили на антресолях в квартире на 1-й Мещанской. К сожалению, они пропали, когда семья переезжала на новую квартиру в Черемушках. "У Володиной мамы Нины Максимовны нашлось только одно письмо 60-го года, но это мое письмо к Володе. Мои-то не жалко, Бог с ними, а Володиных было много писем, и они были очень большими".

Не стоит забывать, что Иза Константиновна была, пожалуй, единственной, для кого Владимир Семенович еще не был тем Высоцким, каким стал он для всех. Она воспринимала его без привкуса будущей знаменитости, могла только догадываться, насколько он талантлив. А его песни ее просто ... раздражали: "Я не только не придавала никакого значения этим песням, они для меня были каким-то терзанием. Куда бы мы ни приходили, начинались эти песни. Причем люди их слышали впервые, а я их слышала в сто первый раз. Иногда даже поднимала бунт. Володя тогда уже начал сниматься, нам опять приходилось расставаться... И мне казалось, нельзя заниматься никакими песнями! Надо заниматься только женой! В те годы мне так казалось". А потом, много лет спустя, Иза Константиновна вместе с театром оказалась на гастролях в городе Новомосковске. Было безумно жаркое лето. Она шла к дворцу, в котором проходили гастроли, через огромную, залитую асфальтом и солнцем площадь. И вдруг из какого-то окна грянули "Кони привередливые". Стоя на раскаленном асфальте, она была ошеломлена и потрясена, как-то внезапно осознав, что очень вольно и даже легкомысленно обращалась с человеком, который был чем-то гораздо большим, чем она могла себе представить. А он относился к этому с пониманием: "В нем было много юмора, много радости, невозможности обидеться. Он очень умел прощать... Причем по-настоящему. Прощать безоглядно".

В 1961 году Иза Высоцкая уехала работать в Ростов-на-Дону (где она сейчас и живет), а уже через месяц Высоцкий прилетел к ней — соскучился. А однажды он приехал в Ростов... на крыше вагона, так ему было интереснее ехать. Он ездил с ее театром на выездные спектакли, когда был свободен. Как-то в совхозе полез за яблоками, и его привели под ружьем, а потом они с этим дедом-охранником долго и мирно беседовали на деревенском крылечке.

Не только в те годы, когда Иза Константиновна была женой Высоцкого, но и все последующее время судьба дарила им неожиданные встречи: они не списывались, не сговаривались, но почему-то вдруг встречались. Однажды, в очередной ее приезд в Москву, он увидел ее из окна троллейбуса, примчался следом к подруге, у которой она остановилась и привез песню, которую только что написал — "О нашей встрече что и говорить", текст ее, к сожалению, утерян.

Потом они долго не виделись. Когда в 1976 году она ехала на встречу с Высоцким, все ее отговаривали. "Зачем ты это делаешь? — говорили "доброжелатели". — Ты увидишь совсем другого человека. Нельзя и не надо разбивать свои детские и полудетские иллюзии". Но когда они встретились, все было таким же, как и раньше, — походка, жесты, манера поведения. Развод она не восприняла как трагедию: "Бывает, люди расстаются насовсем и могут при этом остаться друзьями. Бывает, что люди расстаются и — не расстаются. У меня не было ощущения расставания. Все равно оставалось чувство: Володя это Володя, который был, есть и будет!" А еще она всегда считала, что ей невероятно повезло: "Мне есть, что вспомнить, и я ни о чем не жалею. Мне просто повезло: в моей жизни было большое счастье. И когда мы расстались, у меня было такое ощущение, что женщины должны быть с ним очень счастливы. Потому что у него был такой дар — дарить! И из будней делать праздники, причем органично, естественно. Обычный будничный день не может пройти просто так, обязательно должно что-нибудь случиться. Он не мог прийти домой и ничего не принести. Это мог быть воздушный шарик, одна мандаринина, конфета какая-нибудь — ерунда, глупость, но что-то должно быть такое. И это всегда делало день действительно праздничным. Он умел всякие бытовые мелочи — стираную рубашку, жареную картошку, стакан чая — любую мелочь принимать как подарок. От этого хотелось делать еще и еще. И хоть у него были, конечно, человеческие слабости, он был очень надежным. И нежным... Со всей своей "хулиганскостью" он был очень нежным всегда..."

Вторая жена Высоцкого Людмила Абрамова запретила детям брать фамилию отца

О второй жене Владимира Высоцкого Людмиле Владимировне Абрамовой известно очень мало. Это связано с нежеланием самой Людмилы Владимировны делать свою личную жизнь достоянием широкой общественности. И тем не менее ее роль в жизни Высоцкого переоценить невозможно: именно эта женщина родила Владимиру Семеновичу двоих сыновей — в 1962 году Аркадия (он сценарист), а в 1964 году — Никиту (по профессии он актер, но сейчас работает директором Музея Владимира Высоцкого). Они познакомились на съемках фильма "713-й просит посадку" в 1962 году (Людмила Абрамова по профессии актриса), а спустя несколько лет поженились. Правда, брак не был долгим, в кино Владимир Семенович увидел свою "колдунью", Марину Влади, и вскорости Высоцкий с Абрамовой развелись. Как вспоминает мама Владимира Семеновича, Нина Маскимовна, она очень переживала тогда за детей, Никиту и Аркадия, жалела их: "Но сын успокаивал меня: "Мамочка, ты не волнуйся, так будет лучше и для нее, и для меня. Детей я не оставлю..." Действительно, до конца жизни, несмотря на всю свою занятость, он помнил и заботился о них. А Людмила Владимировна вскоре снова вышла замуж, в новом браке родила дочь Серафиму, сводную сестру братьев Высоцких. К бывшему мужу, пока он был жив, относилась как-то неоднозначно. Так, под предлогом того, что фамилия "Высоцкий" слишком известная, отправила детей в школу под своей фамилией. Но скорее всего даже после развода она продолжала его любить и жалеть. Вот что вспоминает о своем детстве Никита Высоцкий: "Отец очень быстро водил — машины позволяли. Однажды в узком переулке разогнался километров под девяносто и в самый последний момент заметил яму на дороге. Затормозил, но капотом мы туда все-таки попали. Отец крепко и остроумно выругался, дал задний ход. Позже со смехом я рассказал маме об этом случае. Мама заплакала и сказала примерно следующее: "Вот вы не понимаете, а отец из-за своих скоростей умрет". Имелась в виду, естественно, не скорость езды по арбатским переулкам. Только теперь я понимаю, о чем тогда мама плакала". Сегодня Людмила Владимировна на пенсии, но работает преподавателем в лицее. Много внимания уделяет Музею Владимира Высоцкого, помогая своему сыну Никите — у нее богатый опыт музейной работы.

Лариса Лужина — единственная женщина, не ответившая на любовь Высоцкого

"Наверное, я погиб: глаза закрою — вижу" — написал об актрисе Владимир Высоцкий. Именно ей он посвятил свою знаменитую песню "Она была в Париже", ей, а не Марине Влади. Они познакомились на съемках картины Станислава Говорухина "Вертикаль" в 1966 году, и среди его альпинистских, героико-романтических песен "Прощание с горами", "Здесь вам не равнина", "Горная лирическая" вдруг появилась знаменитая "Она была в Париже". О недостижимой женщине, которой просто нет дела до русского певца, поскольку в далеком, почти запредельном Париже "сам Марсель Марсо ей что-то говорил". В "Вертикали" она играла врача, а он — радиста. В картине она предпочла ему другого, в жизни — тоже. И осталась в судьбе Высоцкого едва ли не единственной женщиной, не ответившей на его любовь. И он отступил... "Кто раньше с нею был, и те, кто будет позже, пусть пробуют они, я лучше пережду".

Третья жена Высоцкого Марина Влади умоляла мужа не сниматься в фильме "Место встречи изменить нельзя"

Это одна из самых красивых и романтичных историй любви уходящего века. Русская француженка, блестящая парижанка Марина Владимировна Полякова была дочерью эмигрантов из России. Она всегда мечтала стать актрисой. В 13 лет, когда Марина снималась в своей первой роли в кино, умер ее отец. Это была первая в ее жизни невосполнимая потеря, первая трагедия. В память об отце она взяла его имя как псевдоним, став Мариной Влади — под этим именем мы ее знаем... Она снималась в кино, выходила замуж и разводилась, рожала детей. Отец трех ее сыновей — знаменитый Жофрей де Пейрак (муж Анжелики из знаменитого сериала), француз армянского происхождения Робер Оссейн.

И вот однажды в Советском Союзе Владимир Высоцкий увидел французский фильм "Колдунья", поставленный по повести А.И.Куприна "Олеся". Он влюбился с первого взгляда. Он смотрел фильм по нескольку раз в день, мечтал о встрече многие годы. История его любви во многом доказала, что человек властен над своей судьбой. Их встреча состоялась. Марина в своей книге "Владимир, или Прерванный полет" вспоминает, как познакомилась с ним в ресторане ВТО — Высоцкий пришел туда после спектакля: "Краешком глаза я замечаю, что к нам направляется невысокий, плохо одетый молодой человек. Я мельком смотрю на него, и только светло-серые глаза на миг привлекают мое внимание. Но возгласы в зале заставляют меня прервать рассказ, и я поворачиваюсь к нему. Он подходит, молча берет мою руку и долго не выпускает, потом целует ее, садится напротив и уже больше не сводит с меня глаз. Его молчание не стесняет меня, мы смотрим друг на друга, как будто всегда были знакомы. Я знаю, что это — ты".

Спустя годы Марина признается: "Он был для меня больше, чем просто муж. Он был хорошим товарищем, с которым я могла делиться всем, что было на душе. И он рассказывал мне все о своих делах, планах, мне первой читал новые стихи и пел новые песни. Придет после спектакля домой уставший, измотанный, все равно могли полночи болтать о жизни, о театре обо всем".

За двенадцать лет совместной жизни они не утратили чувства влюбленности. Когда Марина не работала, а такое случалось нередко — она жила в Москве, иногда по нескольку месяцев подряд, — и тогда звезда мирового экрана варила Высоцкому обеды, наводила порядок в квартире, ее он будил ночами, чтобы спеть только что написанную песню... Если она снималась или была занята в театре, то при всяком удобном случае прилетала к мужу. Так же и он. Но, расставаясь даже на очень короткий срок, они и дня не могли прожить без телефонных разговоров. И тогда он набирал "вечные 07", просил телефонисток, с которыми уже был знаком, соединить его с Парижем.

Когда Марина Влади приезжала в Москву, она старалась не пропустить ни одного спектакля Высоцкого в Театре на Таганке. Его лучшей театральной ролью считала Гамлета, хотя признавала замечательным и Свидригайлова в "Преступлении и наказании". Среди его киноработ выделяет Дон-Гуана из "Маленьких трагедий" (последняя роль Высоцкого в кино) и фон Коррена из экранизации чеховской "Дуэли" — картины "Плохой хороший человек". А вот к роли Жеглова — самой известной и любимой роли Высоцкого — Марина Владимировна относится прохладно. По воспоминаниям режиссера сериала "Место встречи изменить нельзя" Станислава Говорухина, она даже пыталась отговорить его от идеи снимать в этой роли Высоцкого. "Отпусти Володю, снимай другого артиста!" — со слезами на глазах просила Марина Владимировна.

Высоцкого просто боготворили Маринины сыновья, чего нельзя сказать о его детях, относившихся к Марине Влади более чем сдержанно. "Средний, Петька, не без его влияния увлекся игрой на гитаре, — рассказывает Марина Владимировна. — Тогда Володя подарил ему инструмент. С его легкой руки юношеское увлечение сына стало теперь его профессией. По классу гитары он окончил Парижскую консерваторию, участвует в конкурсах, выступает с концертами".

В последние два года отношения между ними не то чтобы испортились, но стали напряженными.

Виной тому — девушка-студентка, которой сильно увлекся Владимир Семенович и которую исследователи его жизни и творчества склонны определять как "последнюю любовь Высоцкого".

Совместная жизнь с Высоцким не принесла Марине Владимировне абсолютно никаких выгод, и даже наоборот, отрицательно сказалась на ее карьере: "В течение двенадцати лет большую часть времени я находилась в Москве. И это, конечно, не на пользу международной карьере актрисы. Но тем не менее я всегда, всю свою жизнь решала как женщина, а не как актриса. Карьера — это не главное в моей жизни..."

В настоящее время Марина Владимировна снова замужем. За последние годы она многое пережила: попал в тяжелую аварию старший сын, погибли две внучки. Несмотря ни на что, она по-прежнему хороша собой. В память о Высоцком она хранит первую книгу его стихов "Нерв", фотопортрет, на котором он снят стоящим в профиль над горящей свечой, и, конечно же его песни. Только вот слушать эти записи Марина Владимировна не может: "Прошло столько лет, — говорит она, — а я не могу спокойно говорить о Володе, спокойно смотреть его фотографии... и не могу слышать его голос, когда его уже нет в живых. Для меня это невыносимо".

После первой клинической смерти Высоцкий признался в любви Оксане Афанасьевой

Говорят, сам Высоцкий называл ее своей последней любовью. О своих отношениях с Владимиром Семеновичем она молчала очень долго. Когда они познакомились, ей было восемнадцать лет, ему — сорок. Он увидел ее в администраторской Театра на Таганке. Вот как вспоминает об этом Оксана: "Он первый на меня внимание обратил... и, что называется, обалдел. Взял телефон, пригласил на свидание". А она размышляла, идти или нет, пока подруга не сказала: "Да ты что?! Все бабы Советского Союза просто мечтают оказаться на твоем месте!" Это ее убедило. Они встретились, а на следующий день она рассталась со своим женихом, решив, что лучше один день с таким мужчиной, как Высоцкий, чем всю жизнь — с посредственностью.

Она до сих пор преклоняется перед ним, считая "абсолютно, совершенно, стопроцентно гениальным человеком". Именно Оксана открыто встала на защиту памяти певца от огульных обвинений в алкоголизме и наркомании: "Только об этом и пишут: пил, кололся, алкоголик, наркоман. Вот и представляешь эдакого доходягу с трясущимися руками, перед которым кокаиновые борозды и пара шприцев. Это абсолютная чушь. За те два последних года, что мы были знакомы, Володя снялся в фильмах "Место встречи изменить нельзя" и "Маленькие трагедии". У него были записи на радио, роли в театре, он ездил с выступлениями по стране. На Одесской студии готовился как режиссер запустить фильм "Зеленый фургон". Правда, ему не дали. При этом — да, пил, сидел на игле. Но это было вперемежку с работой на износ, наперегонки с болезнью".

Владимир Семенович очень переживал из-за неустроенности ее судьбы. Он даже решил просить у Марины развода. В конце декабря 1979 года Марина Владимировна прилетает в Москву — для встречи Нового года и "для серьезного разговора". Вот что вспоминает об этом администратор Театра на Таганке Валерий Янклович, входивший в последние годы жизни Высоцкого в круг его близких друзей: "...Марина уже на даче. А Володя едет получать телевизор для одной девушки, отвозит его к ней домой. (Тут я должен сказать, что в последние годы Володя очень серьезно относился к этой девушке. Хотя меня она тогда немного раздражала... Но я видел Володино отношение: он принимал участие в ее жизни, вникал в студенческие проблемы... Конечно, она сыграла в жизни Высоцкого определенную роль). С первой минуты знакомства у них было ощущение общения с родным человеком. Она всюду ездила с ним на концерты. Когда Высоцкий пришел в себя после первой клинической смерти, именно ей он сказал: "Я люблю тебя!"

Когда ехал за границу, всегда спрашивал, что ей привезти. "За два дня в Германии, — вспоминает Оксана, — он умудрялся купить два чемодана шмоток. Все — с необычайным вкусом подобранное. "Мне нравится, говорил, — когда ты каждый день в чем-то новеньком". Или: "А вот это — моя особенная удача". Удачей была французская сумочка из соломки или какая-то другая вещь, которая, по его мнению, мне особенно шла". Платья от Диора и Шанель в дефицитной Москве создавали Оксане определенную известность, представляя ее кому-либо, подруги говорили: "Знакомьтесь, это Оксана — у нее восемнадцать пар обуви". Но когда Высоцкий умер, она ушла из его квартиры налегке — ничего не взяла... Однажды весной она призналась ему, что очень любит ландыши. А когда проснулась, увидела, что вся ее комната буквально уставлена ландышами... Он хотел с ней обвенчаться: они наивно полагали, что в государстве, где церковь от этого самого государства отделена, их обвенчают без штампа в паспорте. Но оказалось, что это не так просто. После долгих поисков Высоцкий все же нашел батюшку, который согласился на такой, в общем-то, противоправный поступок. Владимир Семенович купил кольца, но обвенчаться они не успели. А кольца после смерти Высоцкого пропали из его квартиры — они лежали в спальне, на тумбочке, в стакане...

Год его смерти был самым страшным в жизни Оксаны Афанасьевой: она ушла в академотпуск, хотела эмигрировать из страны, ее пыталось завербовать КГБ — а когда не получилось, просто выгнали из института.

Сегодня Оксана — художник по театральным костюмам. Через два года после смерти Высоцкого она познакомилась с Леонидом Ярмольником и спустя некоторое время вышла за него замуж... А Высоцкого она до сих пор вспоминает с любовью и нежностью, считая, что он во многом определил ее жизнь.