(Ко дню смерти)

19 лет — дата не круглая, поэтому можно обойтись без официоза. Это просто несколько частных мыслей о певце, его творчестве и о том, что его окружало.

Наверное, не было в Советском Союзе человека, который бы при жизни оброс таким невероятным количеством слухов и легенд, как Высоцкий. Они — легенды и слухи эти — стали возрастать неуемно тотчас же после смерти поэта. Последовавшие события, как и сформированный вскоре образ Высоцкого, вызывали у меня устойчивую ассоциацию с незадолго до того вышедшим Захаровским "Мюнхгаузеном". Рыдала, мемуарируя, вдова (М.Влади. "Владимир, или прерванный полет"). Скорбели заклятые друзья. Слагались поспешные хвалебные оды ("О Володе Высоцком я песню придумать решил", признавался знаменитый бард). Кто-то упорно тащил себя из болота за волосы, терзая струны гитары и напрягая жилы на шее. Официальные лица тоже почтили. Не сразу, но и не откладывая в долгий ящик. И повсюду в воздухе висела фраза: "Присоединяйтесь, господин барон!". Получился идол, одетый в наспех скроеную рубашку гения, борца "за" и потерпевшего "от". А вообще-то хочется видеть живого человека вместо этой рубашки. Только по прошествии стольких лет и ввиду того, что не был знаком лично (не боюсь этого признания), такая возможность у меня отсутствует. А вот проанализировать (хотя бы в первом приближении) факты творчества и биографии можно попытаться. Заодно можно попробовать отделить легенды от реальности.

Еще при жизни многие официально признанные стихотворцы отказали Высоцкому в праве считаться поэтом. Да и потом, после его смерти, некоторые оправдывались: да, песни, да, народ любит, но причем же здесь поэзия? По-моему, все точки над i в этом вопросе расставил Бродский — поэт, которого трудно упрекнуть в какой бы то ни было предвзятости. В одном из интервью, отвечая на вопрос, считает ли он Высоцкого поэтом, Бродский ответил (цитирую по памяти): "А чего тут обсуждать? Да вы посмотрите, какие у него рифмы, и вам все станет ясно!" К этому трудно что-либо добавить. Конечно, не рифмой единой жив поэт, однако такие рифмы, как у Высоцкого, на дороге не валяются:

"Тех, кто был особо боек,

прикрутили к спинкам коек.

Бился в пене параноик,

как ведьмак на шабаше.

"Развяжите полотенцы,

иноверы-изуверцы,

нам бермуторно на сердце

и бермудно на душе!"

Впрочем, проблема причастности Высоцкого к "избранным" была инициирована самими "избранными", и пожалуй, потеряла остроту. Но вернемся к творчеству. Не всё оно представляется для меня однозначным. Многие ранние песни технически несовершенны, да и "весят", наверное, немного. К ним я бы отнес известный цикл "сказок". Песня о том, что "выходили из избы здоровенные жлобы, порубили все дубы на гробы" может, пожалуй, вызвать мимолетную улыбку, да и то скорее скрашеная очарованием авторского исполнения, но на большее не претендует. Другой пример — известная в середине шестидесятых песня про Тау Кита. Взятая навскидку строфа

"Покамест я в анабиозе лежу,

те таукитяне буянят.

Всё реже я с ними на связь выхожу —

уж больно они хулиганят"

вполне представительна и отражает общую неуклюжесть стиха, изобилие глагольных рифм и слабое владение формой. Да и юмор здесь отнюдь не первосортный. Одной из вершин творчества Высоцкого представляется его "зрелый" и "поздний" юмор.

Складывалась занятная картина: место Голды Меир мы прохлопали, потому что водку гнали из опилок и в результате оказались на Канатчиковой даче. Если бы мне пришлось составлять антологию русского юмора, Высоцкий занял бы в ней первое место. Мне не очень близка любовная лирика Высоцкого, там все вроде бы на месте, но какой-то поэтической изюминки недостает. Впрочем, "У неё всё своё, и жильё, и бельё" кажется песней для любых народов и времен. Интересные образы появляются в некоторых военных песнях (Я — ЯК, истребитель, мотор мой звенит, небо — моя обитель...). Гражданственность же поэта потрясает. "Думаю", "Охота на волков" не только об одной шестой части суши, "за флажки" везде трудно. Хотите попробовать?

Что же до Родины, то, к сожалению, пессимизм Высоцкого, выраженный строками

...долго жить впотьмах привыкали мы,

испокону мы в зле да шепоте,

под иконами в черной копоти

видимо, носит пророческий характер. Боль за страну без будущего выплёскивается здесь через край. В песнях, подобных этой, поэт всегда невероятно одинок.

Впрочем, о творчестве Высоцкого написаны тома. Вернемся же к проблеме мифов. Сразу после смерти Высоцкий гласно и негласно был объявлен жертвой режима, человеком, которому все запрещалось — концерты, записи, съемки... Известный памятник Неизвестного изображает его со связанными руками. Так ли это? Думаю, Высоцкий был на самом деле одним из самых свободных людей в Советском Союзе.

Прежде всего, он обладал колоссальной внутренней свободой, такой же, какой обладали Сахаров, Бродский, Галич. А вот позволено было ему гораздо больше. Посмотрим на факты. Более 20 ролей в престижнейшем театре страны — Таганке, среди них Гамлет (кто у нас еще играл Гамлета, Смоктуновский, кажется? Неплохая компания), около 30 ролей в теле— и кинофильмах (как-то даже неловко упоминать Дон Жуана и Жеглова). Поездки во Францию, запись там нескольких дисков-гигантов, песенные концерты по всей стране... Возражения известны: на Родине не печатали, записи почти не выходили, концерты отменялись, парторги получали за них по шапке... Выскажу предположение: дело было не в целенаправленной травле, направленной конкретно на Высоцкого. Более того, известно, что многие "начальнички" любили его песни, в чем он сам признавался — его звали за тем, чтоб он пел им охоту на волков. Думаю, в значительной степени на судьбу его влияли "классические" общежитейские факторы — зависть, интриганство. Причем интриговать могли совсем не против него. Посмотрите на современных "народных избранников" и властителей: главное дело момента — сбор компромата на конкурентов. Да не они ли сидели тогда в райкомах и министерствах? Ну, не они, так их родители. И точно так же компромат собирали. Куда как удобно: зазевался конкурент, прошляпил во вверенной парторганизации концерт Высоцкого — а тут уж и телега на него готова, и санкции не заставят ждать. Только не с Высоцким это борьба. Подозреваю, что во многом он был такой вот подходящей фигурой, при помощи которой сводили совсем другие счеты. Что же до пластинок и книг, то, думаю, и здесь играла немалую роль "советская конкуренция" и примитивная зависть: всё производится по плану, пряников (т.е. тиражей) на всех не хватает, а этот и так из каждого окна звучит. Часто припоминают сострадатели, мол, сколько песен в фильмы не вошло! Одни не вошли, другие вошли — так ведь это дело режиссера, он-то должен думать не только о песнях, но и об остальном. А есть зато фильмы, которые только на его песнях и держатся, "Вертикаль", например.

Думаю, если б уж очень захотелось Высоцкому диска или книги при жизни — нашел бы способ издать. Только вот проблема свободного творчества занимала его гораздо больше, чем интриги союзов писателей, композиторов etc.. И слава Богу. Трата времени на интриги и возню лишила бы нас нескольких шедевров.

Еще раз повторю: был Высоцкий внутренне необычайно свободен, и это обеспечило ему внешнюю свободу такую, которой не знало подавляющее большинство наших деятелей искусства. Объявить его жертвой режима значило умолчать о том, что он умел пользоваться этой свободой, в отличие от них. Я не думаю, что Высоцкий целенаправленно боролся с системой, так, как это делал Галич. Просто в силу своей свободы он говорил то, что думал, и в этом он видимо ближе к Бродскому, несмотря на столь разные судьбы. Переживаниям по поводу запретов и отказов Высоцкий предпочитал творчество. И очень хочется надеяться, что по его возвращении ему не предложат совершить путешествие из пушки на луну, подсунув сырой порох.