"И сама по себе не играет гитара,

А дана человеку, как голос души."

Ю. Визбор

Говоря об авторской песне, часто имеют в виду движение, объединяющее поэтов, композиторов, исполнителей и почитателей этого жанра. Для меня же это понятие имеет конкретный и узкий смысл: поэты, поющие свои стихи. Нас родило время — время всем памятных событий, связанных с разоблачением культа личности, большими надеждами на обновление общества, на перестройку. Тогда и возник круг таких поэтов, как Александр Галич, Владимир Высоцкий, Новелла Матвеева, Юлий Ким, Юрий Визбор, Евгений Клячкин, Александр Городницкий. Все они были не похожими друг на друга, имели собственное лицо, свой собственный почерк. Благодаря магнитофонам поэзия распространялась с огромной скоростью. Не будь их, стихи, наверное, ходили бы в списках. А как в списках передашь звук гитары, аккомпанемент? Музыка укрепляет воздействие поэзии. И круг интересующихся ею разрастается, поэзия расходится шире.

Поэзия под аккомпанемент стала противовесом развлекательной эстрадной песне, бездуховному искусству, имитации чувств. Она писалась думающими людьми для думающих людей. Мы делали попытки говорить с людьми не тем языком, который господствовал долгие годы, а тем, который таился в них. Пытались разбудить людей. И мне кажется, в какой-то степени это удалось.

Кто из фанатичных поклонников нынешних эстрадных кумиров вникает в смысл тех слов, что они поют? Произнесите большинство широко известных куплетов без музыки — и откровенная пошлость резанет ваш слух. А ведь этот кич, этот суррогат песенной поэзии воспринимается некоторыми зрителями и слушателями как откровение, вытесняя с эстрады, с телеэкрана подлинные мысли и чувства, которые несет музыкальное слово. Концерт эстрадного артиста — это всегда показ. Творческий вечер автора — это прежде всего форма духовного общения единомышленников, друзей поэзии.

На какой почве выросла авторская песня? Это, во-первых, наш русский фольклор. Частушка — лаконичная, метафоричная и остроумная. Городской романс, солдатские песни.

Авторская песня — это серьезные раздумья о жизни человека, может быть, трагические, может быть, острые. Ведь авторская песня родилась как раз из этих трагических раздумий, из острых сюжетов, из клокотания души. Когда-то, обращаясь к Москве, я писал: „Но если бы ты в наши слезы однажды поверила, ни нам, ни тебе не пришлось бы грустить о былом". О чем эта грусть? О жестокости нашей жизни. О недоверии к личности. Неуважении к личности. О крушении идеалов. О разочарованиях. Об утратах. Об эфемерности надежд. Обо всем этом надо говорить. Мы еще многого о прошлом не сказали.

Сегодняшний интерес к авторской песне вызван тем, что, как выяснилось, наше общество в прошлом несколько деградировало, потеряло духовность, а авторская песня, серьезные стихи — признак духовности. Наконец-то стало ясно — для того, чтобы противостоять массовой культуре, нужно нечто серьезное, личностное. Тогда и „вспомнили" об авторской песне, увидели, что она сильна, может противостоять чистой развлекательности не в смысле спора — пусть существует и то, и другое, — а в качестве противовеса.

Сейчас расклеивают афиши Е. Клячкина, В. Долиной, А. Розенбаума. Володя Высоцкий очень мечтал о нормальном „афишном" вечере — не дождался. Никто и никогда никому из „поющих поэтов" не предложил ни книги, ни пластинки, ни большой передачи по телевидению. Был Александр Галич, чья судьба так трагически оборвалась — на чужбине, среди чужих людей; а он был весь из нашего языка, нашей поэзии. Корней Чуковский называл его преемником гневной музы Некрасова. Видите, скольких нет — а я еще забыл назвать талантливого Юрия Визбора.

Сегодня авторская песня вступила с эстрадой в соперничество, а соперники всегда подстраиваются, подлаживаются друг под друга. И они стали перенимать чужие черты, вплоть до манеры держаться. Авторская песня из-за включения в систему массовой культуры стала терять если не свое лицо, то какие-то важные черты... Масса издержек, масса вторичного. И в этом бурном потоке часто размываются истинные удачи.

Я жду появления новых значительных имен, молодых интересных поэтов. Вот ради этих удач — пусть и с таким опозданием — и надо поддерживать всех этих людей. Поддерживать движение ради единиц, настоящих талантов, отделяя зерна от плевел, ставя все на свои места. В пору серьезных сдвигов в обществе они не могут не появиться. Поэты нашего поколения продолжают шуметь с переменным успехом и нынче. Когда придут новые? Через пять лет, или, может быть, завтра? А может быть, уже в данном сборнике звучит их голос? Поживем — увидим.