Умер Виктор Берковский

В Москве скончался на 74-м году жизни выдающийся композитор, бард Виктор Берковский. Несколько поколений было воспитано на его песнях, таких как "Альма-матер", "Под музыку Вивальди", "На далекой Амазонке", "Гренада"; до сих пор остается непревзойденным образцом отечественный мюзикл "Али-Баба и 40 разбойников", написанный Берковским в соавторстве с Сергеем Никитиным на стихи Вениамина Смехова. О Берковском вспоминают его соратники и друзья.

Поэт Дмитрий Сухарев: 'Стряхнуть вериги аматерства'

Замечателен и уникален мелодический дар Виктора Берковского, это очевидно. Но не упустить бы из виду главного. Как бы ни были любимы песни Виктора Берковского и Сергея Никитина на стихи, допустим, Юрия Визбора, какой бы ни пользовались популярностью их сочинения типа "Али-Бабы", намного важнее то, что благодаря этим прекрасным композиторам произошел качественный сдвиг авторской песни – возникло и утвердилось конгениальное музыкальное прочтение самодостаточной, даже великой поэзии. Пушкин и Шекспир, Киплинг и Багрицкий, Слуцкий и Чухонцев – вот новые имена новой авторской песни, и это в ней уже навсегда. Достойным стихам достойную музыку – вот формула, позволяющая современным и будущим бардам окончательно стряхнуть вериги аматерства. Виктор Берковский был одной из ведущих фигур в ряду тех, кто собственной творческой практикой обеспечил эту революцию.

Бард Александр Дулов: 'Он заставлял души и сердца входить в живой ритм'

К Виктору Берковскому я испытываю глубокую благодарность. Его смерть — очень серьезная потеря. Я очень высоко оцениваю Виктора Берковского как барда и как музыканта. Он был одним из нескольких краеугольных, основополагающих артистов в бардовской песне, которые определили этот жанр. Каждый бард – это свой собственный мир, не сводимый к другим. Но есть несколько главных "оригинальностей", личностей, которыми бардовская песня у нас и создалась. Он определил форму, вид, смысл и жизнь этого жанра.

Главное, что он внес, что отличает его от других, – удивительная мелодичность. Берковский — один из самых больших мелодистов среди композиторов; это заметно каждому, его мелодии своеобразны и неповторимы. Он начинал выступать в ансамблях и прекрасно понимал, что такое сценическая песня, как она должна заводить публику. У него был гениальный дар аранжировки, и дар этот он использовал, выступая с другими гитаристами, что придавало его песням другой вид и звучание. Он был мастером подачи, звучания, умел сильно, ярко и очень точно выявлять в своих песнях самое лучшее.

Конечно, он был любителем и действовал по наитию, но было у него еще одно загадочное свойство. Трудно точно это сформулировать. Сначала хочется сказать: ритм, но это не то, ритм — это просто элемент произведения. А у Берковского это можно назвать пульсом, как пульсирует бьющееся, живое сердце. Он создавал упругие, живые, дышащие песни, заставлял души и сердца входить в живой ритм. Поэтому, наверное, его песни обладают могучей живительной силой. Я даже на себе неоднократно испытал: стоит услышать какую-то из его песен, как грусть и апатия уходят, а организм настраивается на живой тонус. И мне кажется парадоксом, что человек, создающий такую энергетику, не смог поддержать самого себя. Песни Берковского, может быть, сейчас не очень современно звучат, но мне кажется, это настолько настоящая и интересная музыка, что они будут жить. Это непреходящая ценность.

Поэтесса Вероника Долина: 'Чуть ли не музыку Вивальди перенес к нам Виктор Берковский'

Бесконечно горько. Не так невинно горько, как могло бы быть десять лет назад, и не так виновато и отчаянно, как, возможно, было бы пять лет назад, но по-другому. Взросло, отчаянно и приговорно горько. Даже жалко своих ненасытных слез восьмидесятого года, когда не стало Высоцкого. Даже эгоистически наивно обидно за себя семилетней давности, рыдающей над могилой Окуджавы. Наше общее пространство стало совершенно другим. И я, частица, камушек его, совершенно другая. Виктора Семеновича нет. И не воздано ему. И не верю, что воздастся его памяти.

Годами и десятилетиями вспоминает Европа своего Жана Габена, своего Ива Монтана, своего Лино Вентуру – таких любимых, достоверных, обыденных. Моей горечи будет поменьше, если уразумею, что лицо Берковского будут знать нынешние мальчики и девочки; обыденную, по-европейски доступную, по-российски узнаваемую, интеллигентно пронзительную его музыку будут слышать и петь ну хоть ученики музыкальных школ, что ли.

Будничный праздник, узнаваемое лицо, теплый голос без непопаданий. Редкая птица сегодня назовет имя автора музыки к светловской "Гренаде", но ведь именно через единственную в своем роде берковскую музыку до нас домчались светловские строчки: "Гренадская волость в Испании есть". Для детишек 1960-х это было поразительной информацией.

Чудовищно признаться, но чуть ли не музыку Вивальди перенес к нам Виктор Берковский с помощью стихов Величанского.

Тончайший слух, непрерывно вибрирующие мембраны – это тоже он. Еще помню его, детским голосом спрашивающего: "Угадай, чьи стихи?" Это когда он пропел несколько строк стихотворения "Шагал". Я промазала с угадыванием. Счастливый, он разоблачился: "Стихи Роберта Рождественского". Тогда это прозвучало неожиданно. А вот разговорный припевчик оттуда: "А вы не из Витебска? – Нет, я не из Витебска", — говорил о многом.

Мы почти все из Витебска. Не уверена, что того именно, где разудало празднуется "Славянский базар", но из другого какого-то. Маленький Витебск во многих из нас.

До свидания, Витя.

Гражданская панихида по Виктору Берковскому состоится в актовом зале МИСиС во вторник, 26 июля, в 11.00. Похороны — в 14.00 на Николо-Архангельском кладбище Москвы.

24.07.2005