Я в непонятном буду племени...
Леонид Губанов
Я в непонятном буду племени,
я в непонятном буду пламени,
мои поэмы – это пленные
безумной памяти.
Я в непонятных буду справочниках,
я в непонятных буду наволочках,
и только на груди испаночки
меня поймут её служаночки.
Когда иду в ленивых валенках
и улыбаюсь как пастух,
когда друзья, как свечи, валятся,
я в непонятности расту.
О вы, знакомые заката,
о вы, закованные в жён,
благословляю всех, кто падал,
благословляю всех, кто шёл!
Кто в тишине и сумасбродстве
бранил бумаги на столе,
а у него в родстве акростих
и в ухажёрах пистолет.
Кто принимался петь и падать,
кому встречались на пути
серебряные мысли ада
и медные слова кутил.
Не выбирать, а выбираться
из грязи в князи, но князья
решили вовремя стреляться,
и не стреляться им нельзя.
И он сумел бы повернуть
к их зацелованной армаде,
но тянет к бабам и к вину,
пока он Библию лохматит.
И буря треплет голоса,
и мачта траурно потрескивает,
и смерть глядит на образа
неокольцованной невестою.
