Опять в душе, где сплетни и плетни...

                  Леонид Губанов

Опять в душе, где сплетни и плетни, 
где хуторком вишневым ваше слово, 
вся ясность превращается в ледник, 
которому раз плюнуть вёсны слопать.

Вдох – вдохновенье, выдох – нечистот 
умерших слов отпетых вашим смехом, 
ледник грозит и за плечо трясет, 
а хмурится он инеем и снегом.

Он в серебре, он будет раскошеливаться, 
и жутким хладом брать страну безверия, 
где слово "лес" на слове "речка" женится, 
и брак их, до проверки глаз, бессмертен.

Ах, ясность, мой ледник, с нескладным сердцем. 
Зачем тебе устам конца поддакивать? 
Коричневые буквы, как туземцы, 
бегут зимы и холодом подавлены.

И дальше, эй, ледник, давай отчаливай! 
Сметая все, ты знаешь жизни – соль: 
как будут руки в очаге Отчаянья 
высматривать золу сожженных зорь.

В вишневый сад мистерии-истории, 
не надо ледника, прошу, не надо. 
Пусть Муза серым утром у "Астории" 
Продаст меня за горстку винограда.

Пусть будет и лохматой и обидчивой, 
немножко пьяной, и немножко нежной. 
И, пуговицы на пальто отвинчивая, 
Пусть у нее сдадут немножко нервы.

Нем. Ножку я поцеловал случайно. 
Она была под скатертью, под скатертью. 
Да здравствует живое и печальное 
лицо твое у памяти на паперти!