Прогулка по карнизу
Евгений Евтушенко
Как в годы сталинские я выжил?
А потому что когда-то вышел
в окно девятого этажа.
Карнизом межировского дома
я шел, неведомо кем ведомый
и стопку водки в руке держа.
Я, улыбаясь, шел по карнизу,
и, улыбаясь, глядели снизу
старушки, шлюшки, а с крыш — коты,
ибо я был молодой, да ранний
как исполнение их желаний —
на мир поплевывать с высоты.
Я неизвестен был, неиконен,
и Саша Межиров, и Луконин
в окно глазели, как беззаконен,
под чьи-то аханья и галдеж,
как будто кто-то меня направил,
я шел спасительно против правил.
Лишь не по правилам — не упадешь.
В году усатом, пятидесятом
в нас, оболваненных еще детсадом,
но изловчившихся не пропасть
возникла мания-влезать на крыши,
или куда-нибудь — еще повыше,
но лишь бы все-таки не во власть.
И от Солянки и до Лубянки
такие были тогда влюблянки!
Любить! — не пьянствовать ради пьянки
мы пробирались в чердак хитро.
Карниз проржавленный был веселее
и выше ленинского мавзолея,
где писал Сталин, от скуки злея,
в эмалированное ведро.
С карниза этого было ближе
до крыш и Рима, и крыш Парижа,
куда мы все-таки прорвались.
Мы по казарменному коммунизму
шли, улыбаясь, как по карнизу, —
так неужели, чтобы кормиться,
придем в казарменный капитализм?
И если влипнем в фарс или драму,
я разломаю стекло и раму
и лихо выпрыгну сквозь свой портрет, —
так что осколки со звоном брызнут
и — к никакому на свете "изму" —
а просто так пойду по карнизу —
ну а иначе я не поэт!
12 декабря 2004 г.
