В переполненном помещении драматического театра с блеском прошел концерт-спектакль "Жизнь и сцена". Его исполнил по приглашению концертной организации "Овация" прекрасный дуэт двух народных артисток РФ: Елены Камбуровой и Марины Неёловой. Свои выступления они посвятили великой русской актрисе Фаине Раневской, с которой обе были близко знакомы. Рассказывая о жизни и творчестве Фаины Георгиевны, делясь своими личными воспоминаниями, обе актрисы меняли интонацию, приводили ставшие афоризмами высказывания Раневской. Все это сделало вечер таким же неординарным и искрометным, какой была сама личность легендарной актрисы. Естественно, что Елена Камбурова не только говорила, но и много пела. Несмотря на свою усталость после выступления, она легко согласилась побеседовать.

— Несколько лет назад, в музее Чехова в Таганроге среди друзей семьи вы неожиданно для себя увидели фотографию "Семья Камбуровых". Ощущаете ли свою сопричастность к Антону Павловичу?

— Да. Я знаю наверняка, что те Камбуровы — мои родственники. И надеюсь, что таким образом между нами тянется какая-то связь. Мне жаль только, что потомков этой семьи, уехавшей в Америку еще до революции, я так и не нашла. Может, искала не так настойчиво? Но я еще не теряю надежду, что все-таки мне удастся их разыскать.

— Булат Окуджава так определил ваш дар: "Счастливое сочетание вокала, ума и таланта". А как бы вы в этой же манере — кратко и емко, в нескольких словах — определили творчество Окуджавы?

— Это интеллигентность, мудрость, проповедническое начало, исповедальное, и все это окрашено невероятным чувством романтизма и благородства. Вот что такое для меня Окуджава.

— Помимо своего привычного репертуара, вы поете и классику — песни Ф. Шуберта, П. И. Чайковского и вокальные циклы М. Мусоргского. Как это все в вас уживается и сочетается?

— Только благодаря любви. Я ведь люблю все это. А любовь бесстрашна. Я стараюсь не думать, в каком это жанре, кто до меня пел. Я просто выхожу и пою.

— Вы сегодня пели и Вертинского. Часто его называют родоначальником шансона в России. Вы с этим согласны?

— Да. Именно его возвращение в Россию все перевернуло и как-то сложило последующую историю.

— Ваш голос звучит более чем в 100 фильмах. Не обидно, что не все знают, что "Небеса обетованные", "Приключения Электроника", "Ералаш" и др. озвучили вы?

— Нет, не обидно. А обидно другое: что есть много людей, которые не подозревают, что могли быть слушателями песен, с которыми я выхожу на сцену. Но они ими не становятся. Отчасти из-за того, что, в какой-то степени, телевидение для меня закрыто. Мне обидно не за себя, а за те песни, что я пою.

— Может быть, вас не видно на телевидении по той причине, что ваше творчество не ставит цель развлечь зрителей, а это сегодня — главная задача телевидения?

— Наверное, поэтому. Если раньше была стена, состоящая из цензуры (говорили, это не нужно народу, все не так, не та интонация), то сегодня я — совершенно "не формат" для всей песенной продукции. В общих их программах мне нечего делать. Да и отдельную съемку мне тоже не предлагают.

— Почему даже на канале "Культура" вас не видно?

— Там вроде бы не плохо ко мне относятся, но, видимо, и не настолько хорошо, чтобы сделать что-то стоящее.

— В московском Театре Музыки и поэзии, созданном Вами, идет театральная сказка для взрослых "Туве Янссон. Точка слева". В ней появляются муми-тролли, хемули и прочие персонажи ее волшебного и живого мира?

— Режиссер Александр Марченко решил поставить совсем иначе. Девочка переписывается с писательницей. Но и сказочные персонажи есть, из них центральный в спектакле — снусмумрик. Получилась очень добрая сказка

— Ваша юность прошла на Украине. Чем вы объясняете осложнение взаимоотношений России не только с Прибалтикой, где всегда недолюбливали русских, но и с самыми близкими соседями — украинцами?

— Я, как и весь народ, очень огорчена этим. Расстраиваюсь и потому, что повлиять на это мне вряд ли удастся. А ненависть ведь не у народа, а у руководства. Та самая политика, которая делала самые страшные вещи во все века и времена. Несколько человек, которые все делят, и которыми руководят лишь личные интересы. А в результате войны, насилие. Это страшно. Я совершенно не могу смотреть новости по телевизору. Безумно жаль, что народ во всех странах мира становится обездоленным оттого, что кто-то с кем-то сводит счеты, проявляет амбиции. Не могут поделить деньги. Разве это не сумасшедший дом, когда на полном серьезе чуть ли не каждый раз по радио объявляют — причем, без тени осуждения! — у кого больше денег. Имена 8-9 миллиардеров называют с таким уважением! А откуда берутся эти деньги? Ведь на земле огромное количество умирающих от голода.

— В 1968 году вы были удостоены премии Московского комсомола за исполнение песен о гражданской войне. Почему в нашей стране так быстро, как нигде, меняется отношение к своей истории? К идеалам?

— Все от воспитания зависит. Человек, который приходит в жизнь, ничего не знает. Какие в мире правила? Какие отношения? С детства ему внушают какие-то истины. Новое поколение не знает о том, что было до него. Надо соотнести то, что было, с сегодняшним днем. И вы тогда увидите абсолютное падение вниз. Надо, чтобы народ знал историю России. Помнил, понимал и любил свою страну, в которой он родился, которая его вырастила. Говорят, "патриотизм" — заезженное слово. Но ведь патриотизма действительно сегодня нет. Ходишь по разным городам и видишь, что все надписи, все вывески — на английском языке. Даже русские слова пишут почему-то английскими буквами. Это такая малая деталь. Я всегда желаю людям жить по календарю Вечного Времени. Где то, что происходило 200, 500, 600 лет назад, — все это твое. Это твоя история. И ты должен об этом помнить, знать. И уважать память людей, которые уходили молодыми и не возвращались.

— А если бы вы жили во время революции, чью сторону бы приняли?

— Ой, не знаю. Смотря по тому, в каком классе я бы была. Но в любом случае могли замутить сознание. Для меня показателен поступок моего деда, который увидел все это вранье сразу. И будучи совсем молодым, говорил: "Не верьте газетам!", за что и был посажен и в 1938 году расстрелян.

— Из-за этого факта у вас нет ненависти к советской власти?

— Ненависти нет. Лишь сожаление, что все это так. Что ненавистью, грубостью и невежеством охвачена большая часть страны.

— Знаю, что вы очень любите животных.

— Да, у меня три кошки и одна собака.

— Вы мечтали о приюте для бездомных животных в Москве. В провинции отношение к ним куда более жестокое, чем в столице. Откуда в людях жестокость?

— От воспитания. Если маленького ребенка, который не понимает, что мучить животных — это плохо, на глазах родителей начинает издеваться над бедным существом, наказать за это, дать урок, объяснить, что котенку так же плохо, как если бы побили тебя, он никогда больше не сделает это. То, что называется культурой, то, что в 90% идет по телевидению, не учит ни благородству, да и вообще ничем хорошему. Изредка встречаются передачи, несущие доброту, например, "Жди меня", но это лишь исключения, подтверждающие правила. Зачастую происходит прямое развращение души. И убиение ее.

— Это не приведет к деградации общества?

— Уже привело. И очень сильно. Мне везет больше. Я встречаюсь в залах с теми, кто счастливо спасается от влияния времени. Моим зрителям свойственно чувствовать какие-то тонкие вещи, быть открытыми, откликаться, вступать в эмоциональный диалог с тем, что происходит на сцене. Редкостные люди еще есть. Они собираются в моих залах, они приходят на определенные спектакли. Но, к сожалению, и театр теперь очень часто ничему хорошему не учит. Кассовые спектакли не направлены на развитие духовности.

— Коль вы заговорили о духовности. Вы человек верующий. И при этом вегетарианец.

— Не чистый. Рыбу ем.

— Вегетарианство больше характерно для восточных религий, а не для христианства.

— А как же православные монахи? Они и рыбу не едят. Серафим Саровский питался сныдью (это травка) и сухариками. Истинное православие предполагает не есть ничего животного происхождения.

— Вы были знакомы с Леонидом Енгибаровым. Каким он вам запомнился?

— Это был гений. С трагической судьбой. Очень рано ушел из жизни — в 37 лет. И кто знает, если бы он встретился в более позднем периоде, у нас могла быть очень интересная совместная история.

— Какой проект вы хотели сделать вместе?

— Мы хотели попробовать соединить мои песни и его пантомимы. Внедрить одно в другое. За двадцать дней до его смерти мы и начали плотно общаться на эти темы. Мы были на дне рождении Евстигнеева, где Енгибаров достаточно сильно выпил. А на следующий день его не стало. Случайное ли это совпадение? Как знать. Не было бы того дня рождения, как знать, может, Леня был бы жив. Это только одному Богу известно.

— Александр Калягин был первым, кто сказал, что вам надо петь. А в последние годы вы поддерживаете с ним отношения?

— В свое время мы очень дружили. Но время нас развело. И теперь мы видимся редко.

— Вы часто бываете на гастролях за рубежом. Случалось ли выступать в Америке?

— Давала там концерты раз пять. Публика в основном была русскоязычная. Но я очень люблю выступать и перед чистыми иностранцами. Это самые теплые и прекрасные воспоминания. Потому что выступления перед теми, кто не знает нашего языка, удивительны для меня тем, что это чисто эмоциональное восприятие того, что я делаю. Перед каждой песней — маленькие аннотации, чтобы зрители поняли, о чем пойдет речь, а дальше — все только на эмоциях. Считаю, что на все промысел Божий. Ведь если бы я больше выступала за рубежом, меня реже видели бы в России. Для выступления там надо вкладывать огромные деньги. Даже 10-15 лет назад, когда мое имя было более популярным, чем сейчас, мною заинтересовались три продюсера в разных странах. Но по каким-то причинам до концертов дело не дошло. Не получалось вложить большие деньги, не получалось записать настоящий диск. Но теперь думаю, что это было не просто так. А для того, чтобы больше сделать здесь. Если бы я пошла по этому пути, огромное число времени и сил было бы отдано туда.

— Вы часто бываете в нашем городе. У вас есть в Саратове любимые места?

— Волга. Я страшно люблю Волгу. И вообще, очень люблю Саратов. Здесь сохранилось много старых купеческих домов, которые мне нравится разглядывать, представлять, кто в них жил раньше. В них, в самой их архитектуре очень много теплого.

— Сейчас заканчивается июнь. Лето вы проведете в своем доме под Рязанью или планируете отдых на курорте?

— Нет-нет — никаких курортов! Я еду в Керчь на фестиваль греческой культуры. В рамках этого фестиваля буду показывать с партнером "Антигону" Софокла. Это один из спектаклей нашего театра, где я играю драматическую роль.

— Саму Антигону?

— Да, но не только. Играю там за всех персонажей. Потом в Керчи будет сольный концерт. И там останусь еще на десять дней у моря, а уже потом поеду в Липовку под Рязань. Очень люблю это место и свой там домик.